Крутые виражи. Инга Пфлаумер

ючил DVD под телевизором.

      Я, не размениваясь на мелочи вроде столовых приборов, положила коробку прямо на журнальный столик. Когда же это я успела так проголодаться?

      – Тыковка, только не съедай все в одно лицо. Подумай о фигуре и все такое.

      Я обиженно посмотрела на отца:

      – Ты что, пытаешься взрастить во мне комплексы?

      – Хочешь сказать, что у тебя их нет? – Он поудобнее устроился на диване, протянул руку и передвинул столик подальше от моего голодного взгляда.

      – Конечно, нет. Я совершенство. Я умна и претендую на золотую медаль в школе. Я серьезная девушка, знающая себе цену, и я ответственно подхожу к своим дочерним обязанностям по взращиванию одного родителя, второй – уже сбежал от моего воспитания в Испанию, соврав, что лекции читать, но я не теряю надежды.

      – Ты забыла сказать, что ты божественно красива.

      – Пап, это пошлость. Моя внешность вовсе не мое достижение. И вообще, как сказал Бернард Шоу, «красота через три дня надоедает не меньше, чем добродетель».

      – Да, но, если память мне не изменяет, Коко Шанель утверждала, что если женщина не красива, она просто глупа?

      – Враки. Там было про женщин после тридцати. Переводчики сократили. Так что у меня еще куча времени.

      Как можно незаметнее я бросила быстрый взгляд в сторону шкафа-купе в коридоре. Там отражалась моя сутулая, нескладная фигура. Папа все равно заметил мои маневры и рассмеялся:

      – Кто-то из твоих подружек сегодня будет?

      Я помотала головой:

      – У Настьки – неземная любовь, Варька из Питера сама не своя вернулась, Ярик утешает Варьку, поэтому я сегодня свободна от подростковой романтики.

      – А у тебя-то когда подростковая романтика будет?

      Я скорчила презрительную рожицу:

      – Да ну, все парни – клинические идиоты. Вот лет через десять, когда у меня будет побольше свободного времени…

      – У тебя на неделе будет куча свободного времени. У меня самолет завтра в десять, ты отоспись – и давай по подружкам. Если они все будут заняты любовями, приедет Вика.

      – Если снова не загремит в обезьянник. – Я тяжело вздохнула, отправляя в рот кусок пиццы.

      – Что, опять есть повод?

      – Еще бы. У них какое-то собрание, студенческая акция – сам черт не разберет. Короче, то, что она называет «активная гражданская позиция», нормальные люди именуют «пропеллер в попе».

      На самом деле я немного завидовала сестре: человек живет активной жизнью. Правда, ее политические пристрастия не распространяются на действительно важные вещи вроде равноправия, разницы в зарплатах мужчин и женщин, вопросов материнских и отцовских прав, но, по крайней мере, она думает, что делает важное дело.

      Папа тяжело вздохнул:

      – Честное слово, если мне придется еще раз объясняться с милицией, я сниму ремень и применю к своей старшей дочери физическое насилие. Я понимаю ее «активную гражданскую позицию», но пусть хоть на курсы быстрого бега пойдет, что ли.

      Я хихикнула. Конечно, я совершенно не представляю себе папу с ремнем в руке, но посмотреть на это шоу было бы забавно. Вика действительно глупо поступает: как жить отдельно и общаться со странными «свободными духом» личностями – так она взрослая, а как решать собственные проблемы – так сразу «папа-папа, спаси меня».

      – Ты выбрала, что мы сегодня будем смотреть?

      – Сегодня мы будем смотреть «Весну на Заречной улице».

      – Значит, все-таки про любовь, – усмехнулся папа.

      Я решила не отвечать на этот выпад.

      Разбудил меня телефон. На часах семь утра. Суббота. Кто-то хочет быть убитым порцией яда прямо в мозг. Это я устрою!

      – Алло?

      – Женя, это Вика. – Голос моей старшей сестрицы казался приглушенным. – Я в милиции.

      – Уже?

      – Что значит уже?

      – День еще не начался… – Безумно хотелось зевнуть и положить трубку.

      – Я тут полночи торчу! – заорала Вика. – Мне нужно, чтобы ты позвонила по нескольким телефонам и сказала этим людям, где я и что со мной. Я пришлю контакты эсэмэской.

      – А сама?

      – У меня телефон разрядится вот-вот.

      – Они что, будут тебя в семь утра из обезьянника вытаскивать?

      – Мелкая, прекрати умничать!

      – Я даже не начинала…

      – Позвони им. Остальное не твои проблемы. Я там же, где и в прошлый раз.

      – Не буду я в семь утра… – договорить я не успела, из трубки полетели короткие гудки.

      Однако я действительно не собиралась звонить незнакомым людям в такую рань и рассказывать про свою сестрицу. Что за идиотизм: «Здрасте, я Женя, вы, случайно, не знаете мою сестру Вику, которая вечно попадает в неприятности? Не знаете? А может, ваша супруга знает? Нет супруги? А дети есть? А можно их спросить? А может, родители? Спасибо, извините за беспокойство».

      Прошлый