Браки расторгаются в аду. Наталья Андреева

Местных все оттесняют и оттесняют, но они цепляются за каждый клочок земли и иной раз не хотят продавать свои сотки за баснословные деньги просто из упрямства.

      Новая Рига еще не так освоена, как пресловутая Рублевка. Земли здесь много, пока хватает всем. На Коли-и-Толину халупу никто покамест не позарился, да и, боюсь, что купить ее нельзя. Никаких документов на дом и на землю у братьев нет. Их избушка стоит почти в самом лесу, там столько комаров, сколько у человека нет крови. Просто Коля-и-Толя к их укусам нечувствительны, да и комары не очень уважают табуретовку, которая течет в жилах братьев. Кроме них, в этом месте вряд ли кто выживет, если только спилить деревья и всерьез заняться выкорчевкой пней, но кому охота с этим возиться, когда вокруг пустые поля? Сейчас осень, поэтому за Анжелу я спокойна. Ее даже комары не покусают.

      Коля и Толя никогда нигде не работали, они перебиваются халтурой. В приличные дома их на порог не пускают, доверяют разве что вырыть сточную канаву или выгребную яму, чтобы проложить канализацию для прислуги. Причем я уверена, что родились братья нормальными, у них по две руки, по две ноги и, как ни странно, две головы, по одной на каждого. Почему они спились вместо того, чтобы стать достойными людьми? А почему люди вообще спиваются? От скуки. Из-за слабоволия. Вследствие лени.

      Я сразу усомнилась: справятся ли братья с таким сложным заданием?

      – Справятся, – заверила меня Анисья.

      – А они ничего такого с ней не сделают? Спьяну-то?

      – Изнасилуют, что ли? – хмыкнула она. – Да они не могут.

      – А ты что, проверяла?

      – Слухи ходят.

      Прислуга, как известно, любит посплетничать. То, что Анисья дружит с местными, неудивительно. Ведь большинство из тех, кто работает в нашем элитном поселке садовниками, уборщиками, сторожами, помощниками поваров, – деревенские жители. Анисья и сама из деревни, только из сибирской.

      – Ты недооцениваешь Анжелу, – вздохнула я.

      – Это вы о ней слишком хорошо думаете, Зинаида Андреевна, – хмыкнула Анисья.

      Я живо представила себе сцену соблазнения Анжелой Коли-и-Толи.

      – Э-э-э… скучно.

      – М-м-м? Да-а-а…

      – И че делать?

      – Э-э-э… О-о-о…

      – Тупишь!

      – Э-э-э… м-м-м…

      – Да-а-а… Глянь сюда! На мне лифчика нет!

      – Э-э-э… Выпивать будешь?..

      Я вздохнула:

      – Пожалуй, ей ничего не грозит. Анисья, ты вот что. Я дам тебе денег, купи братьям новый телевизор. Большой. Плазму. Я хочу, чтобы Анжела была счастлива.

      – Добрая вы, Зинаида Андреевна, – вздохнула Анисья.

      – Я?! Добрая?! – Я чуть не расхохоталась. – Ты ошибаешься. Я злая. Очень злая.

      – Добрые люди потому и кричат, чтобы их поменьше использовали. И ругаются потому же. Когда они добрые, да еще и хозяева, у них другого выхода нет.

      – Откуда ты знаешь?

      – Я же прислуга, – усмехнулась Анисья. – Вот Иван Иваныч. Он ох какой злой! Хотя слова плохого