Браки расторгаются в аду. Наталья Андреева

быть. Это я туда пошла, в консультацию, всего один раз. И попытавшись поговорить с мужем, как мне посоветовал врач, натолкнулась на его ледяной взгляд.

      – Что вам угодно? – «Вам» – это мне и сексопатологу. – Какие такие проблемы, как вы сказали э-э-э? Сексуального, – он еле выговорил это слово, – характера? Я не собираюсь это обсуждать, – отрезал муж. – У меня все в порядке. «Можете быть свободны», – чуть не добавил он свое любимое.

      А то, что у меня не все в порядке, его никогда не волновало. Неужели он так переменился потому, что Анжела испытала с ним оргазм?

      – И что ты теперь собираешься делать, Иван?

      – Не знаю. Я ведь завещал этому ребенку все свое состояние, – простонал он.

      – Что-о?!

      – Мало ли что со мной может случиться? Я хотел, чтобы все досталось моему ребенку, а не тебе. И я подписал соответствующее распоряжение.

      О! Его адвокаты – асы в своем деле! Собственность, которой Иван Иваныч владел до брака со мной, не принадлежит мне по закону. Что же касается приобретенного за те двадцать четыре года, на протяжении которых мы жили вместе, документы были составлены так хитро, что я не имею вообще никаких прав. Да, каюсь, я подписывала все, что мне подсовывали, почти не глядя, мне бы раньше озаботиться своим будущем. Но Иван Иваныч был гораздо старше и больше отцом для меня, чем мужем. Скажите: вот вы откажете в просьбе своему отцу? Вы ведь уверены, что в случае чего он о вас позаботится. Это к вопросу о моей доверчивости и доброте. Анисья-то, похоже, права!

      Он смотрел на меня вопросительно и молчал. Ожидал моей реакции. Я тоже молчала, потрясенная.

      – Я, с твоего разрешения, займу одну из спален, – сказал Иван Иваныч.

      – Как тебе угодно, – сухо ответила я.

      – Ты напрасно на меня сердишься, Зинаида.

      – А мне ты какое будущее уготовил? – поинтересовалась я на всякий случай.

      – За тобой числится мамина квартира, – проскрипел он.

      Это об убитой однушке в десяти часах езды от Москвы, в глубокой провинции. Там я жила до того, как поступила в московский институт. Учась на втором курсе, я и встретила Иван Иваныча. Мы познакомились на улице: я шла по Арбату, и он остановил меня с просьбой сфотографироваться вместе, так я была хороша. До сих пор не понимаю, как у него на это смелости хватило? А потом Иван Иваныч пригласил меня в ресторан. Я помню, как мы сидели за столиком, и подвыпивший парень в расстегнутом пиджаке подошел и заплетающимся языком сказал моему будущему мужу:

      – Эта девушка бриллиант. Завидую.

      Иван Иваныч тут же попросил счет, и мы ушли. Тогда еще у него не было ни охраны, ни службы безопасности, и он побоялся, что меня уведут и я так и не стану его женой. А теперь он отсылает меня обратно в провинцию, как товар, потерявший вид и, соответственно, утративший свою ценность.

      – Ну а жить мне на что? – поинтересовалась я.

      – Я готов выплачивать тебе, ну скажем, двадцать тысяч в месяц.

      – Долларов?

      – Рублей.

      Я не выдержала и расхохоталась.

      – Ты всегда можешь пойти работать, –