HR-квест. Наталья Тихонова

приемы.

      Официант поставил перед Громовым стакан и бутылку минеральной воды.

      Громов налил воду, сделал глоток.

      – Николай, что там у тебя за разговор ко мне?

      Субботин неторопливо выпил виски, снова наполнил стакан.

      – Да разговор у меня к тебе простой. Через три месяца контракт «Киото» с твоей компанией истекает.

      Громов инстинктивно отпрянул назад. Такого поворота он не ожидал. Понимая, что встреча с Субботиным, скорее всего, не сулит ничего приятного, он, тем не менее, рассчитывал, что контракт с его компанией, основным дистрибьютором продукции «Киото», который Субботин исправно пролонгировал уже три раза, останется неприкосновенным.

      Субботин тем временем продолжал:

      – И возобновлять контракт я не собираюсь!

      В его глазах появился злой блеск. По выражению, с которым была сказана последняя фраза, Громов почувствовал, что ситуация доставляет Субботину какое-то садистское удовольствие.

      – Николай, я что-то не пойму, чем вызвана такая бурная реакция. Что-то случилось?

      Субботин вновь опустошил стакан.

      – Случилось.

      – Что?

      – Наш топовый товар у тебя в магазинах не продается. – Субботин снова сделал большой глоток. – И ведь главное-то что… Я тебе доверяю… А ты меня подставляешь, план ты мне не сделаешь… Никогда. С такими-то продажами.

      Тирада Субботина неприятно резанула слух, но, собрав в кулак все свое самолюбие, Громов заговорил как можно непринужденнее:

      – Николай, возможно, в каком-то магазине у нас не все в порядке… Есть конкретика? Примем меры… Немедленно.

      Однако Субботин распалялся все больше.

      – Ты в магазины-то свои заходишь? Имеешь представление, в каком состоянии мои товары содержатся? Товары твоего лояльного поставщика! У меня все пальцы черными от пыли стали, как только я дотронулся до коробки. Не думаю, что контракт я возобновлю. Я уже почти решил. «Дан дил», как говорят америкосы.

      Громов встал и, не подавая руки Субботину, четко, медленно произнес:

      – Ну, раз «дан дил», то говорить нам больше не о чем.

      Громов быстро шел по Тверскому бульвару, с удовольствием вдыхая полной грудью холодный осенний воздух. Мимо стремительно неслись машины, свет вечерних фонарей заливал улицу. Вызывать сейчас Олега, личного водителя, не хотелось. Ощущать привычный холод кожаного сиденья автомобиля, двигаться в напряженном вечернем трафике, быть частью жизни мегаполиса, быть вместе со всеми… Сейчас он хотел побыть в одиночестве. Наблюдать, как пар от его горячего дыхания растворяется в холодном воздухе.

      …Карнавал московского тщеславия, бурлящая Тверская, как обычно, пестрела яркими огнями, звучными брендами, длинными точеными женскими ножками на двенадцатисантиметровых шпильках, дорогими и непонятно зачем нужными в российском климате Ferrari Сonvertible… Громов, который сам нередко оказывался участником этого безумного действа, сегодня чувствовал себя комфортнее в роли наблюдателя. Пройдя пешком от «Пушки» до Кремля, вернувшись по другой стороне Тверской