Приют вечного сна. Антон Грановский

измеряют температуру воды медицинским термометром. И это еще в лучшем случае.

      – Гм… – Ульяна прищурилась. – А я, значит, должна разрушить данный стереотип. И зачем?

      – Что – зачем? – не понял Прозоров.

      – Зачем его разрушать?

      Гошка усмехнулся.

      – Видишь ли… Дело в том, что те самые высокие гости собираются инвестировать деньги в новый исследовательский проект. Со всеми вытекающими последствиями. Но прежде чем они станут вникать во всякие технические нюансы и сложности, мы хотим преподнести им красивую картинку. Что-то вроде рекламного буклета. Понимаешь?

      – Или что-то вроде рекламного ролика, – с сухой усмешкой проговорила Ульяна.

      – Верно.

      Ульяна снова взяла в руки договор и взглянула на строчку, куда была вписана сумма гонорара. «Однако… Таких деньжищ и за десять коровников не заработаешь», – подумала она. Облизнула пересохшие губы, взглянула на Прозорова и спросила:

      – Когда должен быть готов фильм?

      – Через неделю.

      – Слишком мало времени.

      – Я понимаю. Но время не ждет!

      Ульяна задумалась. Было очевидно, что за неделю хороший фильм не сделаешь. Правда, если у нее останется отснятый материал… Что ж, с ним можно будет поработать…

      Ульяна вновь взглянула на Прозорова.

      – Какая концепция удовлетворит заказчика?

      – На твое усмотрение, – ответил большой начальник Гошка. – Ты ведь художник, тебе и карты в руки. Но лучше, если ролик будет представлять собой нечто вроде репортажа. Поменьше глянца и побольше настоящей жизни.

      – Настоящей?

      – Да. Но в определенных рамках, конечно.

      – Что ты имеешь в виду?

      Прозоров улыбнулся:

      – Установка простая: никакого негатива и максимум позитива. Как в любой рекламе.

      Ульяна хмыкнула:

      – Ты противоречишь сам себе.

      – Я знаю, – согласился Прозоров. – Но ты умная и талантливая, а значит, сможешь сделать так, как надо.

      Ульяна побарабанила пальцами по столу. Что-то во всей этой истории ей не нравилось. Деньги, конечно, хорошие, но и ответственность… Вдруг она сделает совсем не то, чего от нее ждут? Люди уровня Прозорова легко могут перекрыть ей кис-лород. Нет, не сам Гошка, конечно, а те, кто над ним, и те, кто рядом с ним. Да и с творческой стороны как-то все это… неприятно и нечисто.

      Ульяна облизнула губы кончиком языка и неуверенно проговорила:

      – Видишь ли, Гошка… Вообще-то у меня наклевывался другой проект.

      – Вот как? – вскинул брови собеседник. – Но ведь ты только что сказала, что свободна.

      – Да, но… – Поняв, что зарапортовалась, Ульяна нахмурилась. – Ладно, давай начистоту. Если честно, я бы могла снять этот фильм.

      – Но тебя что-то останавливает?

      – Есть один вопрос.

      – Только один?

      – Нет, но он – самый важный. Могу я потом на основе отснятого материала смонтировать новый фильм – настоящий, с полным метражом и со своей авторской концепцией?

      Прозоров