Хонорик – таежный сыщик. Владимир Сотников

уступлю кому-нибудь это успокоительное лекарство, – проворчал папа. – Кто следующий?

      – Я! – первым выкрикнул Ладошка. – Я Нюка в туалет водить буду.

      – За руку, что ли? – ехидно спросил Макар. – Так всех пассажиров испугаешь, что они без парашюта выпрыгнут.

      Как ни странно, от таких мрачных перспектив Ладошка только засмеялся:

      – Ну выпрыгнут, если они такие боязливые!

      – Фу, какие глупости вы говорите, – заметила Соня. – Лучше в окно смотрите.

      – А чего туда смотреть? – пожал плечами Ладошка. – Вот взлетим, тогда посмотрим, какая Земля маленькая.

      – Мы что, по-твоему, в космос полетим? – спросил Макар.

      – Какие же все-таки вы маленькие! – улыбнулась мама. – И что у вас в головах? Одни глупости.

      – Кто это здесь маленький и у кого это глупости в головах? – вдруг услышали ребята. – Разве могли глупые люди отправиться в такую дальнюю поездку?

      Папа улыбнулся человеку, который подошел к ним и произнес эти слова.

      – Могли, Иван Васильевич, еще как могли! Вот это и есть мое семейство, о котором вы, наверное, наслышаны.

      – Конечно, наслышан, – добродушно ответил папин собеседник. – Весь институт знает, что Веселовы отправляются в командировку целой семейной экспедицией. Пять человек, шутка ли!

      – Пять с поло… – начал было Ладошка, но Макар ткнул его локтем в бок.

      Ладошка икнул и замолчал на полуслове. И не только от тычка Макара, но и оттого, что стоящий рядом с ними долговязый человек сразу привлекал внимание. Наверное, он к этому и стремился, потому что не может человек в такой одежде не понимать: все на него будут оглядываться. Все на нем было джинсовое – широкополая панама, рубашка, штаны, рюкзачок. Макар специально перегнулся и посмотрел на его ноги – кеды тоже были джинсовые.

      – А юные этнографы не боятся комаров, медведей, темной страшной тайги? – поинтересовался джинсовый Иван Васильевич.

      Вдобавок ко всему джинсовому виду он и говорил немного необычно: вместо «л» выговаривал «в», и поэтому казалось, что он произносит «мавенький», «гвупые вюди».

      Только Макар открыл рот, чтобы ответить на странный вопрос Ивана Васильевича, как его опередили.

      – Перечислением ужасов вы только заинтересуете маленьких Веселовых! – раздался женский голос. – Вы совсем не знаете детской психологии, Иван Васильевич. Чем больше их пугаешь, тем им интереснее.

      Макар одновременно и услышал эти слова, и почувствовал такой запах, как будто рядом с ним разлили целый флакон духов. Наверняка не он один уловил этот приторный аромат: Соня с интересом принюхалась, а папа едва заметно поморщился и погладил себя по животу. Конечно, он беспокоился за Нюка – новые запахи хонорику были ни к чему.

      – Похоже, что вас, Афина Палладиевна, комарами не испугаешь, – пробормотал Иван Васильевич. – Какие чудесные духи! Комары от такого запаха вымрут, как динозавры.

      Маленькая кругленькая тетенька, которая незаметно подошла ко всей компании с противоположного конца салона,