Третье рождение Феникса. Наталья Солнцева

Обошла дом?

      – Не весь. Только первый этаж. Здесь бродят тени неразделенной любви…

      – Правда? – поднял брови Смирнов. – А как же насчет теней убитых жен Синей Бороды? Кстати, он вполне мог расчленять их трупы и сжигать в камине.

      – Хватит! – рассердилась Ева. Она терпеть не могла, когда Славка посмеивался над ее романтическими идеями. – Ты собирался что-то здесь искать? Так иди, займись делом, а я тут посижу у огня, подумаю.

      Смирнов начал методично обыскивать комнату за комнатой, но ничего заслуживающего внимания не попадалось. Через полтора часа он заглянул в «каминный зал». Ева мирно посапывала, свернувшись калачиком на одном из диванов. Она была очень красива – пышные русые волосы рассыпались, щеки раскраснелись, одна рука лежала под головой, а другая свисала вниз. Какие у Евы тонкие, изящные запястья, длинные пальцы… Он на цыпочках подошел к камину, поворошил угли, добавил поленьев. Тени неразделенной любви! Такое могла придумать только Ева.

      Всеслав немного посидел у огня, размышляя о Мартове, и поднялся на второй этаж. Здесь располагались в ряд несколько спален, нечто наподобие кабинета или библиотеки, вторая ванная комната и туалет. Он зашел в ванную, открыл кран – воды не было. Во дворе находился колодец, откуда насосы качали воду в дом. Придется их включать. Интересно, электричество здесь подается без перебоев? Судя по обилию свечных огарков, далеко не всегда.

      Обыскав второй этаж с тем же результатом, что и первый, Смирнов подошел к окну кабинета-библиотеки, приоткрыл жалюзи и выглянул во двор. Снег продолжал идти – покрупнее, чем утром, гуще; ветер усилился. Если так пойдет и дальше, они не смогут выехать, придется оставаться на ночь в доме Синей Бороды. Он усмехнулся. Ева дала весьма подходящее прозвище этому загородному коттеджу…

      Сыщик со вздохом вернулся к столу, опустился в низкое, громоздкое кресло. Оставалось обыскать подвал, но спускаться туда, в промерзшие бетонные помещения под домом, лазать среди пыли и паутины ужасно не хотелось. Бр-рр-ррр… Славку аж передернуло, когда он представил себе это «приятное развлечение».

      На полке с книгами за стеклом стояла фотография Кати Жордан в рамке из поделочного камня – он узнал девушку по тем любительским снимкам, которые показывали ему родители Мартова. Погибшая журналистка улыбалась, но глаза ее оставались печальными.

      – Это она?

      Смирнов вздрогнул и повернулся. В дверях кабинета стояла сонная Ева.

      – Я тебя зову, зову! Ты что, уснул? – возмущалась она. – Дрова прогорели, я замерзла и хочу есть. Ты все закончил? Когда мы поедем домой?

      Она, как всегда, задавала множество вопросов, не дожидаясь ответа хотя бы на один.

      – Боюсь, нам предстоит романтическая ночь в этом чудесном доме, – мягко произнес сыщик. – Снегопад отрезал нас от цивизизованного мира, дорогая.

      Ева его не слушала. Она, как завороженная, уставилась на портрет Кати.

      – Почему она здесь? Это ведь та девушка, которая… которую любил Мартов?

      – Ты