Любовь зла. Светлана Алешина

попавшаяся в расставленные сети Валерия Борисовна.

      – Разумеется, – поспешила заверить я ее. – А как же иначе?

      – Ну, проходите, – решилась она.

      Валерия Борисовна явно была образцовой домохозяйкой, меня даже зависть взяла – ну как можно умудриться содержать дом в таком идеальном порядке? Мы прошли на кухню, где огнем играли начищенные кастрюли и сковородки, и я представила себе, какая война тут ведется даже с крошками хлеба. Поэтому как-то нелепо выглядела закатившаяся под батарею бутылка «Фронтовой» местного разлива. Хозяйка проследила за моим взглядом, сильно покраснела и метнулась убирать:

      – Это муж мой вчера… того… праздновал…

      Я с непроницаемым видом понимающе кивнула – бедняга, наверное, расслабиться захотел – и приготовила диктофон.

      – Не возражаете, если я буду записывать наш разговор?

      – Вы у меня интервью брать будете? – Валерия Борисовна таяла на глазах. – Ну, значит, теперь уже позавчера, около десяти, я услышала крики из Степиной квартиры. Ой, знаете, как ругались? Такая молодежь пошла! И ладно бы Степка, так ведь и второй как орал! Ну тот, который лет пятидесяти. Я его уж несколько раз здесь видела. Аккуратный такой, импозантный, на вид совсем порядочный мужчина. Хотя, знаете, было в нем что-то преступное… да-да, точно было, зверское такое выражение лица, словно закоренелый какой-нибудь…

      История обрастала подробностями, как снежный ком, на моих глазах.

      – А вы его видели раньше? – поинтересовалась я. – Он часто заходил к Степе? И они так всегда спорили?

      – Ну, часто-нечасто, а периодически. Запомнила я его. А видела через глазок: поглядываю время от времени – должна же я знать, что у нас по подъезду за хулиганы шляются. А Степка парень-то достаточно тихий. Был, – поправилась она. – Я этажом ниже живу, мне все и видно, и слышно…

      «Не сомневаюсь», – мрачно подумала я.

      – Но так в первый раз орали. Угрозы какие-то слышались…

      – Вы сами слышали?

      – Да там один раз как завопили «Убью!», у меня аж мороз по коже. А потом несколько ударов было, и внезапно все стихло. Потом скрипнула Степкина дверь…

      – Именно его? – с надеждой переспросила я.

      Валерия Борисовна только фыркнула.

      – А затем спустился он, ну, убийца, наверное, – она вдруг перешла на шепот. – Представляете, если я убийцу видела? Он такой высокий, сухощавый, подтянутый…

      Сердце мое, казалось, перестает биться: Кряжимский, точно он!

      – Так ведь кто угодно мог еще зайти потом.

      – А вот и нет! – торжественно провозгласила Валерия Борисовна. – Ровно в половине одиннадцатого мы закрываем подъездную дверь, и вчера была как раз моя очередь дежурить. Я спустилась следом за ним, представляете, следом за убийцей! И закрыла дверь, так что больше уже до семи утра, когда Павел Викторович с пятого этажа уходит на работу, в подъезд никто зайти не мог! И следователь тоже говорил, что Степку убили вечером.

      Прикусив губу,