Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны. Евгений Малинин

словесно. Но в этот момент Игорь вдруг заговорил значительно спокойнее:

      – Да, как это тебе не покажется странным, она спит! Все процессы в ее организме замедлены, запись работы мозга показывает, что он тоже находится в спящем состоянии. Более того, создается впечатление, что эта девушка наполовину… мертва!

      – Как это мертва?!! – Враз осевшим голосом переспросил я.

      – А так! – снова повысил голос Игорь, почувствовав мою растерянность, – она совершенно неподвижна, чувствительность кожи практически отсутствует, глаза не реагируют на свет…

      – Но она же видит!.. – попробовал спорить я.

      – Да, она видит, – неожиданно согласился Игорь, – как это ни странно звучит. Но если ей в глаза направить яркий свет, они никак на него не реагируют… И вообще…

      Тут он вдруг замолчал и после секундной паузы спросил:

      – Да кто она тебе?!!

      Поскольку вопрос был для меня совершенно неожиданным, я ответил не раздумывая:

      – Люблю я ее…

      Ответ мой прозвучал настолько правдиво, что тетя Глаша тихо охнула:

      – Бедненький!..

      А Игорь задумчиво протянул:

      – Да-а-а…

      С минуту мы стояли молча, а затем Игорь вздохнул:

      – Я, конечно, понимаю… но пойми и ты меня. Сейчас твоя… э-э-э… девушка находится под моей ответственностью. Если с ней что-то случиться, с меня голову снимут. Тетя Глаша не просто так в палате дежурит. Так что…

      Он выразительно пожал плечами, а я согласно кивнул:

      – Да… я понимаю…

      Мы еще с минуту помолчали, а затем я совершенно несвойственным мне жалобным голосом попросил:

      – Пустите меня к ней еще на минуту!.. Я ни слова не скажу… Я даже дышать не буду!..

      Игорь и тете Глаша переглянулись, и Игорь снова вздохнул:

      – Ладно, заходи… Только смотри – ты обещал!

      Тетя Глаша отлепилась от двери палаты и, развернувшись, открыла ее. Медработники тихо, стараясь даже не шуршать подошвами по линолеуму двинулись внутрь палаты, а вот я слегка задержался. Мне пришло в голову, что я увижу гораздо больше, если воспользуюсь Истинным Зрением, а для его активизации, нужно было прочитать заклинание.

      Когда я следом за своими провожатыми снова появился в боксе, меня снова встретил взгляд синих глаз, но теперь в нем читалась мысль… тревожная мысль. Мне показалось, что Людмила пришла в себя, узнала меня и… испугалась! Только вот, чего она испугалась!

      Я уже собирался снова шагнуть ближе к кровати, но меня властно ухватили за плечо, удерживая на месте. Я оторвал взгляд от синих глаз и оглядел укутанную в легкое одеяло фигуру…

      И тут, словно разряд тока проскочил по моему позвоночнику – тело лежащей на кровати девушки было лишено привычного, хорошо видимого в Истинном Зрении ореола, ауры!! Впрочем, нет. Спустя секунду я уловил едва заметное красноватое мерцание, едва просачивавшееся сквозь накрывавшее тело одеяло. Судя по этому мерцанию, Людмила… умерла… или умирала. Во всяком случае назвать ее живой – все равно, спящей или бодрствующей, было уже нельзя!

      Но