Папарацци. Светлана Алешина

что? Что от мужиков можно еще ждать? Это же животные. Для них, еще с давних времен, главные развлечения – охота и бабы. Сегодня охота была главнее. Но ты не расстраивайся, наступит и на нашей улице праздник.

      Она встала, взяла со стола грязные тарелки и поставила их в раковину. Потом достала из кухонного шкафа чашки, налила мне и себе чаю.

      – Кстати, о праздниках, – сказала Ирка, отхлебывая чаю, – ко мне скоро, может быть, даже на следующей неделе, приедет один из моих возлюбленных. Помнишь Юрочку, курсанта из высшего командного училища?

      – Это который из Курска? – спросила я.

      – Из Курска это Володечка. Он тоже курсант, но будущий артиллерист.

      Ирка проговорила все это таким раздраженным тоном, будто речь шла о моих ближайших родственниках, не помнить которых было тяжким грехом. В сущности, я понимала, что подруга просто хочет отвлечь меня от происшедшего, чтобы я не зацикливалась на невеселых мыслях. А какая тема, с точки зрения Ирки, лучше всего могла отвлечь женщину от проблем? Конечно, межполовые отношения. Поэтому она продолжала гнуть свою линию:

      – Так вот, я и говорю, Юрка приедет не раньше среды, у меня как раз закончатся женские дела. Я что думаю – пусть Юрка привезет с собой какого-нибудь дружка, а? Я уж попрошу его завтра, когда буду звонить, чтобы он прихватил кого-нибудь поздоровей и повыше.

      – Это еще зачем? – насторожилась я.

      – Как зачем? Тебе что, не нравятся здоровые? Пусть берет субтильного. Главное, чтобы высокий был. У тебя у самой, матушка, метр семьдесят три.

      – Я имею в виду, зачем ты вообще кого-то приглашаешь? Терпеть не могу принудиловки и инкубаторства. Привезут тебе, понимаешь, какого-нибудь неандертальца, который слово «мама» с трудом выговаривает, и сидишь с ним целый вечер, не знаешь, что делать и о чем поговорить.

      – Что делать, я тебе подскажу, – с надменной улыбкой ответила Ирка.

      – Спасибо, не надо, – холодно сказала я. – Знаю я твои подсказки.

      – Значит, не хочешь? – подвела итог разговора Ирка. – Сводничества не признаешь? Ну и будешь сидеть одна, принца ждать.

      – Да, – отрезала я. – Ты уж там как-нибудь одна со своим Володечкой, Юрочкой или Геночкой.

      – Ну и дура, – констатировала Ирка. – Ты еще вся карасевским мхом опутана.

      Ирка встала и пошла из кухни. В дверях она неожиданно задержалась и, развернувшись, заговорила жестким тоном:

      – Но если ты, как в прошлый раз, будешь Юрку своими длиннющими ходулями смущать, у нас с тобой, – тут она направила на меня свой указательный палец, – потом будет долгий и душещипательный разговор.

      Выдержав паузу, Ирка перевела свой указующий перст на раковину:

      – Сегодня твоя очередь мыть посуду.

      С этими словами она развернулась и, плавно покачивая бедрами, отправилась по коридору в свою комнату.

      – Мне что теперь – каждый раз комбинезон надевать, когда твои женихи припираются?! – прокричала я ей вслед. – К тому же ты не учла мой цикл!

      Но ответа я не получила. Из большой комнаты, которую занимала Ирка,