Парящая в небесах. Светлана Алешина

бы его грохнуться в обморок.

      Дело же в том, что один из этой «милой компании» был моим одноклассником. И прекрасно знал, где я живу. Кто я.

      А так как в школе мы с ним откровенно ненавидели друг друга, поскольку для него я была «мерзкой хиппушкой», не думаю, что он не сообщил другу по партии мои координаты.

      – Почему?

      Пенс не сводил с меня глаз.

      – Да ничего. Просто так, – попробовала я уйти от откровенности.

      – Са-шка! Они же полные уроды! У меня только одна надежда, что они не знают, где ты живешь! О господи, Сашка, ты еще к тому же совершенно одна сейчас!

      Пенс выглядел напуганным и растерянным.

      – Да перестань ты, – поморщилась я. – У меня и так уши позакладывало от твоего крика. Если голос у тебя громкий, иди на эстраду.

      – Ага, она выкидывает фортели, за которые можно поплатиться жизнью, а я должен молчать!

      – Да не буду я платиться жизнью, успокойся! И не из таких ситуаций выкручивались! И потом – ты хорошо себе это представляешь? Я что, должна была стоять и наблюдать, как он издевается над людьми? Прости, Пенс, но так не могу! Ты же знаешь, что у меня действие опережает мысль! Поэтому я, как всегда, подчинилась первому порыву. И мне даже не страшно, в отличие от тебя!

      Хотя мне-то на самом деле было страшно. Еще как. Только вот виду показывать абсолютно не хотелось.

* * *

      Мне и не надо было рассказывать, как я влипла. Не маленькая, понимаю.

      А Пенс все продолжал свирепо вращать глазами и предсказывать мне мое будущее, как вконец обезумевшая Кассандра. Я даже начала подозревать его в остром приступе человеконенавистничества – такие мрачные перспективы он живописал мне! Возможно, я бы и не обратила на это особого внимания, но все, увы, касалось меня. Поэтому внимала ему с благоговейным ужасом, как он того и ждал.

      – Ну, и что я должна была делать? – спросила я, когда он кончил разворачивать перед моим мысленным взором всю картину «радужных» перспектив.

      – Не знаю, – честно признался Пенс. – Наверное, и сам бы точно так же сглупил!

      – Вот-вот. Мне кажется, твои возмущенные вопли не имеют права на существование. Лучше придумай, как с этим быть.

      – А ты уверена, что он тебя узнал?

      – На все сто.

      Я усмехнулась. Видел бы он свою довольную физиономию! У Нещадова в тот момент во взгляде было столько обещанного, что любое сердце забилось бы бешено, не то что мое, женское!

      – Это еще ни о чем не говорит! Нещадов может промолчать, – с надеждой в голосе произнес Пенс.

      У меня таких надежд не было, но я промолчала.

      В конце концов, зачем волновать людей? Судя по поведению Пенса, у него и так с нервами не все в порядке.

* * *

      Явно озадаченный сверх меры Пенс сидел на кухне, не собираясь покидать выбранный «плацдарм».

      Я посмотрела на часы. Стрелки приближались к половине первого ночи, и если Пенс думал, что бессонное бдение входит в мои планы, то он жестоко ошибался.

      – Пенс, – протянула я. – Времени уже знаешь сколько?

      – Ну? – спросил он.

      – Так тебе вроде бы домой