Жажда острых ощущений. Светлана Алешина

осмелилась заметить Лариса. – Хотя вроде бы не весна на дворе, а начало зимы.

      – Ничего хорошего в этом нет! – категорично возразила Удальцова.

      – А почему вы так уверены в том, что эти симптомы как-то связаны с нарушением энергетики на вашей кухне?

      – Я это чувствую, – сразу же ответила Удальцова. – Мы же женщины, мы можем чувствовать, если что-то угрожает нашим интересам.

      – Возможно, – не стала спорить Лариса. – Кого же вы подозреваете в кознях против вас?

      – Прежде всего друга мужа, Виктора Лохмана. Он вместе с мужем, которого просто-таки ненавидит, и еще одним приятелем, Пашей Абрамцевым, пили здесь позавчера.

      – В вашей квартире?

      – Да. И после этого началась вся эта ерунда, – Удальцова многозначительно посмотрела на ошарашенных женщин.

      – А почему этот самый Лохман пил вместе с вашим мужем, если, по вашим же словам, он его терпеть не может?

      – Для этого и пил, чтобы проникнуть сюда и сделать свое черное дело, – в тоне Удальцовой засквозило раздражение по поводу того, что собеседница не постигает или не хочет постичь смысл ею сказанного.

      – То есть разрушить вашу семью, повысив ваше сексуальное влечение? – с плохо скрываемой иронией уточнила Лариса.

      – Да, да! Только, как ему это удалось, я не знаю. Могу лишь предполагать.

      – А зачем ему это?

      – Лохман – страшный человек, – продолжила Катя, беря из пачки следующую сигарету. – Он музыкант, достаточно талантливый, но с дьявольщинкой в голове. Он очень завидует моему Борису, его деньгам и успеху у женщин. И постоянно провоцирует различного рода скандалы между нами, спаивая Бориса…

      – Так он, может быть, влюблен в вас? – высказала предположение Лариса.

      И тут Удальцова неожиданно взорвалась:

      – Как же, влюблен! У него только одно на уме – кому-нибудь, пардон, засунуть! Все равно кому…

      Она в гневе затушила только что начатую сигарету и сломала ее.

      – Катя, ты расскажи еще об этой, как ее… – Эвелина пощелкала пальцами. – Ну, ведьме этой, Арине…

      – Да, вот еще что, – Катя взяла новую сигарету и прикурила ее дрожащими пальцами. – У моего мужа была любовница, мы вместе работали в одной фирме, у Бориса – до того, как я организовала свое собственное дело. Зовут эту дамочку Арина Борисова. И Лохман любит именно ее.

      Она замолчала, сделав презрительную мину.

      – Черт знает, что мужики находят в ней! – спустя паузу воскликнула она. – Как будто она вся медом намазана… – Удальцова гневно выдохнула. – Ну вот, а поскольку она была любовницей моего мужа, то Лохман пошел с ним на открытый конфликт. И Борис сдался, решил отступить. Это было прошлой весной… А потом была эта история… Ой! – Удальцова вдруг схватилась за голову. – Вы видите? – уже сдавленно простонала она. – Мне как будто кто-то не дает вам рассказать все, как было…

      Она встала, бросила недокуренную сигарету в пепельницу и, держась за голову, прошла в кухню. Немного погодя вернулась, приняв, видимо, там лекарство.

      – Короче,