Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове. Сол Слэш Хадсон

гитаристов.

      Сейчас мне все это кажется таким туманным и нелогичным, но тогда Стивену каким-то образом удалось уговорить меня прийти к ним на прослушивание в непонятную лачугу под названием «Крепость на Сельме и Хайленде». Это место было настоящим воплощением злого голливудского панка, потому что только панк-рокерам пришло бы в голову так сильно его разгромить. Рокеры не громят помещения, пока не станут звездами и чуть постарше. Только панки делают это в любом возрасте и при любом статусе. Не знаю, какого цвета этот ковролин был до этого, но там он превратился в болезненный желто-коричневый не только на полу, но и на стенах, и на потолке, где его прикрепили для звукоизоляции. Каждый угол этого пространства вызывал отвращение – вся комната представляла собой коробку, кишащую вшами.

      Я начал с ними играть, и вначале все шло хорошо, а потом Иззи взял и вышел на второй песне. Теперь я знаю, что бегство – его защитный механизм, который срабатывает, если ему что-то не нравится: он никогда не устраивает из этого сцен, просто молча уходит и не оглядывается. Очевидно, Иззи понятия не имел, что я там делаю, и ему не понравилось, что Аксель выгнал Криса Уэбера, не посоветовавшись и даже не поставив его в известность.

      Позднее, когда мы стали хорошими друзьями, я спросил Иззи о том случае. Иззи всегда сохранял ауру хладнокровия; он никогда не раздражался и не терял бдительности. Но когда я спросил его об этом, он смерил меня ужасно серьезным взглядом, так что в его искренности я не сомневался.

      – Все чертовски просто, – сказал он. – Просто я не люблю, когда мне диктуют условия, ни при каких обстоятельствах.

      Как бы там ни было, тогда он вышел из себя. А я оказался в центре этой ситуации, ничего толком не понимая. Когда Иззи ушел, повисла неловкая пауза… а потом мы просто продолжили играть.

      Я даже не знал, что вокруг этого движения был еще один концентрический круг напряжения, который и привел меня туда: они соревновались за группу с Трейси Ганзом. Он уже довольно давно пытался переманить Акселя и Иззи. Вряд ли Ганз пришел бы в восторг, узнав, что они выбрали меня, а не его. Я понятия не имел обо всем этом, а даже если бы и знал, мне было все равно. Наконец-то, наконец-то я оказался в группе с отличным вокалистом – да и вообще в группе с вокалистом.

      Аксель провел мозговой штурм на тему того, как собрать правильную группу, и подумал, что мы с Иззи составим отличную пару, но, так как они ни разу не обсудили этот проект перед тем, как Аксель собрал нас всех вместе, оказалось, что теперь я здесь, а Иззи нет. Группа Hollywood Rose, насколько я знал, состояла из Акселя, Стива Дэрроу, Стива Адлера и меня. Мы договорились выступать в ресторанах «Мадам Вонг» на востоке и на западе и репетировали в студии под названием «Шемрок» на бульваре Санта-Моника между Вестерном и Гоуэром. Это было невероятное место, где могло произойти все, что угодно. Так как оно находилось далеко за Восточным Голливудом, там и правда могло случиться всякое, при этом не привлекая внимания полиции. В комплексе было три студии, и владельцы