Slash. Демоны рок-н-ролла в моей голове. Сол Слэш Хадсон

дороге.

      В моих воспоминаниях об Англии только хорошее. В семье бабушки и дедушки я всегда был в центре внимания. Ходил в школу, играл в пьесе «Двенадцать дней Рождества», а в «Маленьком барабанщике» исполнял главную роль, все время рисовал. А раз в неделю смотрел «Мстителей»[2] и мультсериал «Тандерберды: Международные спасатели». Телевидение в Англии конца шестидесятых годов было крайне ограниченным и отражало послевоенный, черчиллевский взгляд на мир поколения моих дедушки и бабушки. Тогда было всего три канала, и, если не считать двух часов в неделю, когда по ним показывали эти две передачи, все три показывали только новости. Неудивительно, что поколение моих родителей с головой окунулось в происходящий культурный сдвиг.

      Как только мы с Тони приехали к Оле в Лос-Анджелес, он перестал общаться со своими родителями. Они просто исчезли из моей жизни, и я часто по ним скучал. Мать уговаривала отца поддерживать связь с родителями, но без толку: ему это было неинтересно. Я не виделся с родственниками из Англии до тех пор, пока Guns N’ Roses не прославились на весь мир. Когда мы играли на стадионе Уэмбли в 1992 году, клан Хадсонов явился полным составом: за кулисами перед концертом я наблюдал, как один из моих дядей, мой двоюродный брат и мой дедушка, первый раз в жизни приехав в Лондон из Стока, осушили до капли все запасы спиртного у нас в гримерке. А запасы были немаленькие и убили бы наповал любого, но только не нас.

      Мое первое воспоминание о Лос-Анджелесе – это песня группы Doors Light My Fire, которая каждый день играла в проигрывателе у родителей, причем крутилась она целый день на повторе. В конце шестидесятых – начале семидесятых Лос-Анджелес был самым подходящим местом для занятий искусством или музыкой, особенно если ты из Британии: там было достаточно творческой работы по сравнению со скучной системной Англией, а погода по сравнению с вечным лондонским дождем и туманом казалась просто райской. Кроме того, бегство из Англии к берегам янки – лучший способ сбросить с плеч груз системы и воспитания – и мой отец сделал это с радостью.

      Мать работала модельером, а отец применял свой природный художественный талант в графическом дизайне. У мамы были связи в музыкальной индустрии, поэтому папа скоро начал рисовать обложки музыкальных альбомов. Мы жили неподалеку от бульвара Лорел Каньон, в районе в стиле шестидесятых, наверху Лукаут-Маунтин-роуд. Этот район Лос-Анджелеса всегда был творческой гаванью благодаря богемному ландшафту. Дома там расположены прямо на склоне горы среди пышной листвы деревьев. Они представляют собой бунгало с гостевыми домами и огромным количеством построек, которые позволяют жить в органичной коммуне. Когда я был маленьким, там располагался очень уютный узкий круг художников и музыкантов: в нескольких домах от нас жила Джони Митчелл. Джим Моррисон тогда жил за магазином «Каньон», как и молодой Гленн Фрай, который как раз тогда собирал группу Eagles. Это была атмосфера, где все друг с другом связаны:

2

Английский телесериал ABC о паре агентов, которые распутывают фантастические преступления.