Удивительные истории о врачах. Коллектив авторов

невероятно повышается.

      Максим дожевывал, сидя на том же подоконнике, оставшиеся конфеты. Пластиковая бутылка с газировкой была наполовину пуста. «Безжалостно буду гнать теперь всех Максимовых посетителей!» – подумал я.

      По постели мальчишки были разбросаны все те же черные рисунки. Горячая игла кольнула мне в сердце:

      «Что это он все в черном видит? Может быть, и хорошо, что сегодня операции не будет…»

      Максим поднял на меня веселые глаза, сказал:

      – Здрасте, командир-начальник!

      И запел все ту же «карамболину»:

      – Фак мимо кадра! Фак мимо кадра!

      Во дела! Он и английский знает?! И слово употребляет по назначению и к месту…

      – Ты что такое поешь?

      – Песню.

      – А где ты такую услышал?

      Смотрит на меня озадаченно:

      – Нигде. Сам сочинил.

      Потрепал я Максимку по изрезанной голове и пошел к себе в кабинет. Боль в сердце становилась все сильнее. Прилег на диван, но лежать не смог: меня охватили страх и тоска. Пробил холодный пот. Стало тяжело дышать… Набежавшие коллеги сволокли меня в кардиореанимацию, и суровый тамошний доктор Альберт Михайлович сказал сквозь провонявшую табачным перегаром маску:

      – Лежи уж, сукин сын! Не дергайся. Инфаркт миокарда у тебя.

      «А, – подумал я. – Максим! Вот мне и „фак мимо кадра“! Может быть, он в самом деле что-то узнал там, после жизни в своей клинической смерти и коме, где ангелы и бесы с прозрачными стрекозьими крылами… Летают вверх-вниз… Мама варит абрикосовое варенье в большом медном тазу… Мы идем под жарким солнцем на шумливую речку Нальчик ловить пескарей и плотву…» Так начинает действовать на меня введенный сгоряча промедол и что-то еще седативное.

      Боль утихла, и я погружаюсь в сон, где нет операций, часто умирающих больных и бестолковых их родственников.

Anamnesis vitae

      Когда состояние больного с черепно-мозговой травмой тяжелое, и его, в связи с этим, нет времени обследовать, допустимо насверлить в стандартных точках отверстия в костях черепа и осмотреть через них мозг и его оболочки.

      Нейрохирург-дежурант наложил 6 фрезевых отверстий поступившему коматозному больному (был доставлен по скорой как больной с черепно-мозговой травмой). Ничего не нашел. Больной умер.

      На вскрытии нашли доброкачественную опухоль мозга, исходящую из его оболочек. Все поисковые отверстия были произведены в аккурат по окружности этой опухоли! Стоило сделать хотя бы одно из шести отверстий на 3–5 мм ближе к центру – и опухоль была бы обнаружена. Но не повезло обоим: и врачу, и больному.

      Когда здоровье не по карману

      Одна больная написала на нас жалобу. Прооперировали мы ее по поводу грыжи межпозвонкового диска, но через четыре месяца после операции ее перевели на инвалидность в поликлинике по месту жительства. Больная считает, что инвалидом ее сделали мы, хирурги.

      Подняли бумаги, стали разбираться. Спрашиваем больную:

      – Мы рекомендовали вам курсы массажа ног и поясничной области. Делали?

      – Какой