Прекрасный мерзавец. Саманта Аллен

и полным частого дыхания.

      – Алло? Кто вы?

      – Твой ночной кошмар, Эбигейл Вуд. Я в отеле… Тебя ждёт встреча с моим членом.

      – Мэтью Хилл? – уточняет она.

      – Если кто-то ещё обещает тебя натягивать на член, то учти, что я первый в этом списке, – выдыхаю, незаметно для себя ускоряя движения пальцев. И неожиданно для себя добавляю. – Первый и, возможно, единственный.

      В ответ звучит тишина и частое дыхание.

      – Ты под кайфом? У тебя очень развязный голос и несбыточные фантазии. Готова поспорить, что ты находишься под дурью, – ехидничает Эби и добавляет по-приятельски. – Завязывай с этим.

      – Нет, сучка, я не под кайфом. Я под эндорфином. Готов кончить… Представляю, как трахаю тебя, и дрочу.

      Её дыхание учащается.

      – Ты в постели, монашка? В какой сорочке ты спишь сейчас? Такой же белой и длинной, как тогда? На тебе есть трусики или ты спишь без них? Елозишь мокрой щелью по простыне?

      – Иди к чёрту. Мерзавец! – разъярённо шипит она.

      – Да, Огонёчек, друзья меня так и зовут – Мерзавец. И знаешь что, я такой и есть. Больной на всю голову уёбок, всегда получающий то, что пожелаю. Всегда, Огонёчек! И если я говорю, что залью твой невероятно блядский ротик спермой, я это сделаю! Очень и очень скоро. Блять!

      На последних словах меня накрывает оргазмом. Резким и сильным. Кончаю так, что выстреливаю спермой далеко вперёд и громко стону. Отвязно. Жадно. Матерюсь.

      – Конченый урод, – выплёвывает ругательство Эбби. – Извращенец.

      – В одном ты права. Я кончил! – дыхание выравнивается. Я вытираю пальцы об подлокотник кресла и выуживаю сигареты из кармана джинсов. – Но что касается твоих слов про урода, Огонёчек… Тут ты не права! Неужели я тебе не нравлюсь? – я зажимаю телефон между ухом и плечом, чиркаю зажигалкой, раскуривая сигарету. – Не стесняйся. Ёбни мне правдой между глаз.

      – Между глаз? Такому, как ты, поможет только одно – выстрел из двуствольного ружья. Промеж ног! Чтобы яйца в ошмётки! – гневно говорит Эбигейл.

      Её сладкий голосок выплёвывает занятные ругательства. Но при этом она говорит их почти шёпотом.

      – Шепчешь, словно мышка. В чём дело, Огонёчек? – ухмыляюсь. – Говори громче. Не стесняйся. Я знаю, что твоего жениха нет рядом…

      Чувствую немой вопрос и потрясение.

      – О да, Огонёчек. Я знаю очень… и очень многое о тебе, о твоей семье, о фирме твоего отца. И это, чёрт побери, даёт мне некие преимущества.

      – Какие же? – спрашивает она.

      – Я могу щёлкнуть пальцами – и ты примешься сосать, причмокивая.

      Эбигейл в ответ смеётся. Неожиданно громко и заразительно. Улыбаюсь ей в ответ.

      – Щёлкни, Мэтью Хилл. Прямо сейчас щёлкни так громко, чтобы я услышала. Потом посмотри вниз. На свой толстый член. Кажется, там чего-то не хватает, да?

      Блять… От её слов мой член снова становится невозможно твёрдым и подскакивает вверх.

      – Там не хватает моего ротика! – Эбби говорит так быстро, словно слова