Третье человечество. Бернар Вербер

смущенно, но внимательно посмотрел на нее.

      – Мне кажется, что вы для полной уверенности захотите провести тест на ДНК. Я права?

      – Вы сказали, что у нее были и дальние родственники?

      – По тому, как эти люди на меня смотрели, я поняла, что они тоже считают меня «досадным недоразумением». Они употребили выражение «ошибка молодости».

      Томас Пеллегрен фыркнул.

      – Ага! У все-таки меня получилось вас рассмешить! – Вдохновленная этим успехом, Аврора продолжала: – Месье Пеллегрен, вы забыли задать мне один вопрос.

      – Да? И какой же?

      – «Мадемуазель, как вас зовут?»

      Он хотел было повторить за дочерью эту фразу, но она его опередила:

      – Аврора. Завтра я отправляюсь в Турцию на поиски амазонок, которые называют себя женщинами-пчелами. Я хотела бы и дальше смешить вас, но на самом деле прийти к вам меня подвиг разговор с одним из коллег по университету. Он нашел своего отца – вы не поверите – вмерзшим в лед. И я вдруг подумала, что должна встретиться со своим отцом, пока он тоже не остыл.

      – Аврора…

      Она взглянула на часы:

      – Ну, довольно. Это все замечательно, но мне еще нужно успеть на самолет.

29

      Тейя.

      Столкновение было столь сильным, что сбило ось моего вращения с 0 до 15 градусов. Это незначительное изменение привело к появлению времен года.

      С тех пор у меня стало четыре лика.

      Из-за гравитации, порождаемой моей массой, обломки Тейи, смешавшись с фрагментами поверхности, образовали пояс астероидов, состоявший из множества камней, вращавшихся вокруг экватора.

      На несколько миллионов лет, последовавших за этой катастрофой, моя внешность совершенно преобразилась. Меня можно было бы спутать с Сатурном, ведь на моей орбите тоже вращалось кольцо из замерзших каменных глыб, напоминавшее собой большой обод.

      Затем времена года сменяли друг друга, зависшие надо мной обломки спрессовались и образовали собой сферический объект, ставший моим спутником. Позже люди нарекли эту груду орбитальных обломков Луной.

      Какое никчемное светило.

      Нагромождение отходов, достаточно скученное и плотное, чтобы образовать шар, но недостаточно массивное, чтобы вырваться из поля моего тяготения или хотя бы начать вращаться вокруг собственной оси.

      Подумать только – для многих людей это объект поэтического вдохновения. То же самое, что поклоняться усеянной шрамами куче обломков земной коры.

      Луна. Она даже не является небесным телом, излучающим свой собственный свет, и лишь слабо отражает сияние солнца.

      Луна. Отвердевшее напоминание о моей самой большой боли, но также и о пробуждении сознания.

      Я не астероид, не груда камней и не банальный шар из безжизненной скальной породы.

      Масса, размеры, орбита, горячее сердце и железное ядро превращают меня в уникальное существо.

30

      – Вам