Раскодированная Россия. Александр Крыласов

что ты освободил нас от кровопийц и рабовладельцев. За то, что нарушил естественный ход вещей, когда сильный и богатый давит слабого и бедного. Ещё вчера хозяин вытирал об меня ноги, а я боялся лишний раз пикнуть, чтобы не оказаться на улице. А тут раз и квас: кто был никем, тот стал всем. Такое было только в семнадцатом году: хозяева медицинских холдингов и банков, издательств и риэлтерских компаний драпают в одних подштанниках за кордон, а мы как та кухарка будем управлять государством. Хорошо.

      Сева благоразумно промолчал, тихой сапой двигаясь к парку. Не тут-то было. Два коренастых мужика в чёрных полупальто, удивительно напоминающие революционных матросов, преградили ему путь. Если бы на их головах красовались бескозырки, то Андреич ощутил бы себя Керенским, выбирающимся из красного ада.

      – Куда это ты намылился? – нахмурился один из «революционных матросов».

      – Не уважаешь нас? Так и скажи, – закипятился второй.

      – Да я, нет. Я просто, – смалодушничал Сева, – я по делам.

      – А какие у тебя теперь дела? – возмутился мужик на качелях, – может, ты опять всех закодировать хочешь? А?

      – Да нет, я, – вздрогнул Сева, – я прогуляться хотел.

      – Успеешь погулять, а пока давай выпьем за новообретённую свободу. Или ты не хочешь с нами выпить, а доктор Крылов?

      Доктор понял, что кочевряжиться не стоит.

      – Ну, чего тебе налить? Коньяку или текилы? А, может, абсента?

      – Чего не жалко, – откашлялся Сева.

      – Не-е-ет. Мы нальём тебе водки. Мы нальём тебе много водки. Стакан, – потребовал незнакомец.

      Ему протянули гранёный стакан.

      – Сколько лить? – спросил один полуматрос.

      – Краёв не видишь? – предсказуемо пошутил другой, – ну-ка посмотрим, осилит он «губастого»?

      Сева взял гранёный стакан, налитый до краёв, и тяжёлыми глотками добил его до дна. Поднял из грязи запаянный кусок осетрины, разорвал упаковку и впился зубами в деликатес. Что-то подсказывало ему, голод уже не за горами. Ударная доза спиртного мягко жахнула в затылок и растеклась теплом по пищеводу. Алкоголь множеством сперматозоидов проник в яйцеклетку страха и Сева обрёл смелость, решительность и необходимую широту взглядов. Закинув ногу за ногу и облокотившись о детский грибочек, спросил:

      – Чувачок, ты сам-то откуда? Что-то я тебя здесь раньше не видел?

      – Ещё увидишь, – недобро пообещал мужик.

      – Не-е-ет, ты представься, – стал настаивать Сева, – кто такой? Откуда? Что тут раскомандовался?

      Мужик, не ожидавший такого напора, смешался. Сева, что не говори, пока ещё оставался героем дня, и загасить его было делом опасным и недальновидным. Поэтому дядечка сделал попытку помириться.

      – Да, ладно, доктор, не гундось. Ты, что богатых любишь?

      – Не очень. Но и Швондеры мне поперёк горла. Как тебя звать-то, прекрасный незнакомец?

      – Зови товарищ Серый.

      – И тебе нравится такая кличка «Серый»?

      – Я не «Серый», я – «товарищ Серый».

      – А,