Раскодированная Россия. Александр Крыласов

только Ушанкин хмуро смотрел в одну точку, прижимая к груди уведённый пульт от чудо телевизора. Судя по настрою, без боя Витюха сдаваться, не собирался и вынашивал планы вторичного самозахвата апартаментов банкира.

      Глава 8

      Только Сева стал засыпать, в дверь застучали. Настырно так, с оттягом. Чертыхаясь и ища впотьмах рогатку, спросил:

      – Кто там?

      – Открывай, хорёк. Сейчас узнаешь, – зашумели на лестнице нетрезвые голоса.

      – А вот не открою, – упёрся Сева, – кто стучится в дверь моя, видишь дома нет никто.

      – Открывай, говорим, у нас мандат.

      – Говорите, говорите, я всегда зеваю, когда мне интересно.

      – Мы по приказу товарища Серого. С нами шутки плохи. Мы сейчас дверь выломаем, – стали угрожать гости снаружи.

      – Давайте, давайте, лбы у вас крепкие, может, и выломаете, – стал хихикать жилец внутри.

      Голоса, посовещавшись, удалились вверх по лестничной клетке. Сева прислушался. Сверху раздались удары в дверь, затем детский плач и женские крики. Потом состоялось торжественное выведение жильцов мужского пола на улицу. Самое странное заключалось в том, что соседи безропотно открывали двери и шли как коровы на убой покорно и с ощущением собственной вины. Спускаясь по лестнице, конвоиры ещё пару раз врезали по его двери.

      – Никого нет дома! – заорал в ответ Андреич.

      Выглянув в щель между подушками, обнаружил, что под фонарём стоит «воронок». Настоящий. Тридцатых годов. У полуматросов в руках сверкали винтовки со штыками времён Октябрьской революции, а товарищ Серый был в кожанке с деревянной кобурой на боку. Время от времени он воинственно потрясал маузером и напоминал товарища Троцкого, потерявшего по-пьяни пенсне. Мужиков начали заталкивать в «воронок», норовя уколоть штыками, а женщины и дети подняли такой вой, что могли разжалобить и крокодила. Но полуматросы только лихо смолили цигарки и отгоняли провожающих от машины. Женщины выли и причитали, несмотря на верхнее образование и умение пользоваться ноутбуком. Все сравнялись в этом плаче: жёны бизнесменов и мусорщиков одинаково пытались ухватиться за одежду забранных мужей, а мужчины, улыбаясь резиновыми улыбками, кричали в равнодушную ночь:

      – Это ошибка. Ничего, там разберутся. Безвинных у нас не сажают.

      «Воронок» укатил, а женщины всё стояли, кутаясь в кофты, второпях наброшенные на поникшие плечи, всё переминались озябшими ногами в домашних тапочках, всё рыдали и обсуждали случившееся. Наконец, решили утром идти и упасть в ножки товарищу Серому.

      Сева запалил лучину и призадумался. Весь реквизит товарища Серого отдавал такой профанацией и самодеятельностью, что с души воротило. Наверняка музей Революции гробанул, недоумок хренов. Даже при слабом свете фонаря было видно, что винтовки в руках рассыпаются, а маузером только орехи колоть. То, что грузчик, он же биндюжник по кличке Серый неадекватен Севе как специалисту было видно за версту. Работник ящика и тележки годами копил злобу на богатых и успешных,