С легким наваром. Ирина Хрусталева

делать?

      – Помоги ему, – прошептала Светлана, и ее лицо опять напряглось до синевы.

      Вероника аккуратно взялась за головку и тихонько потянула на себя. Ребенок, совершенно не сопротивляясь, выскочил в руки новоявленной акушерке. Он был весь в крови и какой-то слизи. Ника ошарашенно уставилась на этот еле шевелящийся комочек и закричала во всю мощь своих голосовых связок:

      – Витька, ножницы быстрее и теплую воду.

      Она аккуратно перевернула ребенка и положила его животиком на свою ладонь. Послышалось какое-то кряхтение и вслед за этим грубоватый крик.

      – Давай, давай, миленький, поори, вот так, хорошо. Голосочек у тебя хороший, весь в отца. Витя, где ты, черти бы тебя разорвали?

      – Уже бегу, уже несу.

      Вероника не пустила его в комнату, она бережно положила малыша у ног матери, рысью подлетела к двери, схватила таз с водой и ножницы прямо у порога и так же бегом вернулась к роженице. Быстро протерев ножницы водкой, спирта в доме не нашлось, она, мысленно помолившись, уже хотела отрезать пуповину. Потом вспомнила – то ли где-то читала, то ли видела в каком-то кино, – что ее нужно сначала завязать шелковой ниткой, а уж тогда отрезать.

      – Витя, нитки шелковые нужны, – вновь закричала Вероника, не сводя испуганных глаз с ребенка.

      Новоиспеченный папаша на удивление быстро отреагировал, и уже через минуту в дверном проеме показалась рука с катушкой. Вероника как можно аккуратнее завязала пуповину и начала ее отрезать, дрожа при этом, как в лихорадке. Когда с горем пополам с этой процедурой было покончено, Ника начала тихонечко мыть младенца.

      – Ника, – услышала она голос подруги, – нужно спринцовкой носик и ротик обработать, слизь убрать.

      – Ой, мамочки, я, наверное, не сумею, – прошептала Вероника.

      В это время раздался звонок в дверь, и Ника услышала грохот опрокинутого стула. Она поняла, что это Виктор понесся открывать дверь, сшибая все на своем пути. Через минуту в комнату вошли врачи. Ника, увидев людей в белых халатах, опустилась прямо на пол и безудержно разрыдалась, прижимая к груди голенького малыша и судорожно кутая его в пеленку.

      – Так, что здесь у нас? – по-деловому спросила доктор.

      Вероника подняла зареванные глаза и пробормотала:

      – У нас здесь мальчик.

      – Очень хорошо, я вижу, вы великолепно справились. Ну, ну, не плачьте, все будет хорошо.

      Он взял из рук Вероники младенца.

      – О, какой богатырь, молодец мамаша. Как вы себя чувствуете? Люсенька, займитесь роженицей, а я закончу с малышом, – обратился врач к медсестре и, открыв свой огромный чемодан, заученными движениями начал обрабатывать младенца.

      Вероника увидела, что Света с малышом в надежных руках, и успокоилась. Она поднялась с пола, еле волоча ноги, пошла в другую комнату, устало плюхнулась на диван и закрыла глаза. Дуська прыгнула к ней на колени и начала слизывать слезы со щек.

      – Ну вот, Дусенька, и угодили мы с тобой в повивальные бабки. Правду говорят, не так страшен черт, как его малюют. Приспичит, не только роды примешь, а и по канату