Шерше ля. Анна Кожевникова

посмотрел на Надю. Она работала здесь официанткой и тоже была поклонницей его таланта.

      Совсем юная. Роман говорил, ей двадцать. Ей бы завести любовь, вон, с Богданом, сыном хозяина, румянощеким здоровилой, который как телок ходил за ней повсюду, обхаживал, одаривал подарками, пылинки сдувал. А она вместо этого выбрала старого романтика пианиста.

      Ну что ты поделаешь с этой любовью! Плевать ей на возраст, статус, время и расстояние. Как вирус, проникает в твою сущность и заставляет делать необдуманные поступки.

      Вот и эту бедную девочку любовь привела к нему в комнату вчера ночью. Девушка была в таком смятении, с такой надеждой и обожанием смотрела на него, стоя на пороге, как заблудшая овечка, просящая крова у волка, что он пожалел ее.

      Войдя в комнату, Надя решительно шагнула вперед и, обняв его за шею, стала целовать. Нежные руки, теплое женское тело, страстно прижимающееся к нему…

      – Димочка, – жарко шептала она, – Димочка мой бедненький…

      Он с трудом оторвал ее от себя, и держал за руки, пока она не перестала сопротивляться. Опустившись на пол, девушка тихо всхлипывала. Достав из холодильника бутылку с водой, он сел на пол рядом с ней.

      – Выпей воды.

      Надя, рыдая, пустилась в длинный и страстный монолог. Он не перебивал. Слова, как новая мелодия в голове, должны найти выход. Любой душевный порыв должен быть замечен. Когда словесный поток иссяк, Дмитрий взял ее за руку.

      – Надя, – сказал он по-отечески ласково, – иди домой. Так будет правильно, дочка.

      Иногда так сложно объяснить свое значение «правильного» и «неправильного» другому человеку. Особенно, если его «правильное» отличается от твоего.

      Надя, поплакав еще немного, ушла. А сегодня она, натянуто улыбаясь, игнорировала его присутствие. Богдан, стоя за стойкой бара, с бычьей ненавистью сверлил глазами соперника.

      Пианист вздохнул. Чем должен руководствоваться человек в своих решениях, если он не помнит свой прошлый опыт? Мозжечком? Шестым чувством? Сиюминутными желаниями тела? Интуицией? Чем?

      В этот момент в кафе вошел еще один посетитель. Женщина блондинка, мельком оглянувшись, медленно проследовала к свободному столику в глубине залы.

      Около 40 % посетителей их кафе были постоянными, и Дмитрий знал историю каждого из них или от них самих или со слов Романа. Эта женщина была незнакомкой.

      Подойдя к столику, она сняла сначала перчатки, затем красивое дорогое пальто и шикарный белый шарф. Повесив все это на вешалку, присела за столик. Подошел Роман и включил светильник рядом со столом. Свет от лампы осветил лицо женщины.

      У пианиста екнуло в груди. Это состояние… Словно озарение ходит по краю осознания и, заглядывая в него, как в зеркало, просится внутрь. Ты хочешь его впустить, а не можешь.

      Посетительница улыбалась, разговаривая с хозяином. Это была очень красивая дама, ухоженная, лет 45.

      Кровь вдруг прилила к лицу. Дмитрий решительно переключил все свое внимание на игру. Он не помнил, откуда знал эту мелодию.

      Его