Шерше ля. Анна Кожевникова

прицепились? Из больницы удрать – не преступление!

      – Он – свидетель ДТП.

      – Да у вас тех свидетелей – хоть пруд пруди. И все покажут, что он герой.

      – Значит, дело давать не будете?

      Коля молчал.

      – Понятно, – полицейский встал. – Всего вам хорошего, Николай Леонидович.

      – И вам того же и по тому же месту, – и увидев удивленное лицо капитана, добавил, – так мама моя в детстве говорила.

      – Мама, – повторил Владислав Васильевич задумчиво.

      Проходя мимо стойки секретаря, Торонин остановился.

      – Мария, – обратился он к секретарю, которая тут же вся «расцвела» алым цветом. – Существует мнение, что ничто не случайно в этом мире, – он приблизился к стойке ресепшен. – Вы верите в это?

* * *

      В маленькой коморке-чулане, среди швабр, ведер, каких-то заплесневелых стеклянных банок, пыльных тряпок и треснувших горшков стоит старое выцветшее кресло. В кресле сидит старая-престарая старушенция. Как и полагается в таком преклонном возрасте: нос крючком, глаза щелочки, губы впали в беззубый рот, лицо – как вымоченное яблоко. На голове – клок седых растрепанных волос, кое-как собранных на затылке в гульку. Синеватые из-за вздувшихся венок худые руки сжимают на груди края старинной шали.

      Под потолком горит единственная лампочка без плафона («дуля»).

      Старушка изредка шевелит ногами в поношенных шлепанцах, шаркая ими по полу коморки, и слеповатыми глазами следит за действиями своего внука.

      Юра, расположив маленькую табуреточку у ее ног и присев рядом прямо на пол, держа руки в кусочках разноцветного пластилина кистями вверх, с интересом разглядывает только что вылепленную фигурку древнего рыцаря в плаще и шлеме.

      Рыцарь установлен на деревянной дощечке рядом с огромным разноцветным шаром пластилина. Шар слеплен из пластилиновых кусков разных цветов. В основном темный, тон его содержит причудливые разводы красного, белого, синего, желтого и зеленого, делая его похожим на отполированный мраморный шарик. С одной его стороны выщипан значительный кусок материала, как видимо на вылепку того самого рыцаря.

      – Вначале все было вместе, и все было едино. Как твой пластилин, – шамкает старуха, указывая на кусок. – Одно смешанное бытие. А когда все одно, то ничего и нет! А потому вначале была Великая пустота. Хаос. Когда еще ничего нет, но все может быть. И тогда Господь начал делить единое, чтобы что-то было. Сначала на небо и землю, потом на воду и сушу. Кусочек туда, кусочек сюда. Так и создал жизнь.

      – А зачем? – тыльной стороной руки мальчик откидывает со лба прядь каштановых волос, чтобы посмотреть на бабулю.

      – А зачем ты создаешь свои фигурки? – тихий голос старухи похож на змеиное шипение.

      – Потому что я люблю лепить. И так лучше, когда что-то есть.

      Старушка шевелит губами, чуть кивая головой.

      – А что было потом, бабушка Тина? Когда Он все поделил и все создал?

      Бабуля одобрительно мычит.

      – А что ты делаешь со своими фигурками?

      – Слепляю все вместе, – Юра показывает на огромный разноцветный кусок пластилина рядом с фигуркой рыцаря.

      – И?

      – И