Мой капитан. Уитни Джи

исключительно вокруг них. Из тех, кто никогда никого ни о чем не спросит. Когда он садился в машину, я попыталась разглядеть его лицо, чтобы убедиться, что он ни в коем случае не может быть настолько хорош, как воображали себе эти тетки. Пилоты обычно совсем не так молоды и редко бывают симпатичными. Только наглыми, самоуверенными и развратными. В основном развратными.

      – Это вы Джиллиан? – крикнул мне человек из красного джипа. – Это вы ждете «Убер»?

      Я кивнула, и он вышел из машины, открывая мне дверь.

      – Бродвей 233, – сказал он, возвращаясь на водительское место. – Вы едете в здание Вулворта?

      – Да.

      – Хорошо, ремень. – Он отъехал от тротуара, в теплый нью-йоркский дождь.

      Дворники на переднем стекле попискивали, качаясь туда-сюда, машины в пробке гудели, требуя пропустить их. Понимая, что окажусь в Манхэттене позже чем обычно, я послала сообщение своему приятелю Бену.

      Джиллиан: Только недавно приземлились. Заказала «Убер», сижу в пробке.

      Бен: «Убер»? Господи, Джиллиан. Почему бы тебе не воспользоваться нашим семейным шофером. Мы же не против.

      Джиллиан: Может, в другой раз. Как проходит мамина вечеринка?

      Бен: Отлично. Все сливки собрались, никого не осталось, и от прессы некуда ступить.

      Джиллиан: Класс… А мы с тобой идем в «Хемингуэй», когда все закончится? Я, правда, хотела с тобой сегодня поговорить.

      Бен: Конечно, детка. Все, что хочешь J

      Я не ответила.

      «Конечно, детка. Все, что хочешь» почти всегда означало: «Скорее всего нет». Бен не любил никаких конфликтов. А еще ему не нравилось, что в последнее время я постоянно указывала ему на произошедшие в нем перемены. Даже если он не хотел признавать этого, но он перестал быть милым, нормальным парнем, в которого я влюбилась много лет назад, и превратился в мужчину, помешанного на богатстве, для которого внешнее впечатление всегда важнее сути.

      Обычные свидания, на которых нам было так хорошо, больше ему не нравились, а поскольку теперь мы виделись гораздо реже, то наша бурная страсть стала едва мерцающим огоньком. Наши разговоры теперь получались краткими и малоосмысленными, типа «Как дела?», «Как прошел день?» и «Скоро увидимся». Мы стали походить на любовников, запертых в рамки долгого брака – держащихся друг за друга по привычке, старающихся оставаться на той же странице. Проблема заключалась в том, что эти страницы теперь были из разных книжек.

      Вздохнув, я откинулась на подголовник, но не успела задремать, почувствовав, как под рукой дрожит телефон. Звонила мать.

      Я подумала, стоит ли отвечать – предыдущие двадцать звонков ушли на автоответчик, но в конце концов на последнем звонке все же ответила.

      – Алло?

      – Алло, Джиллиан? – голос звучал обеспокоенно. – Где ты была? Я звоню тебе уже две недели.

      – Прости. Я была очень занята на работе.

      – Ну не настолько же. – Она раздраженно цокнула. – Я даже звонила тебе на работу, но там никто не отвечает. У тебя что, сменился