Неучтенная планета. Дарья Бобылёва

не удалось с уверенностью приписать какой-либо известной цивилизации. Селес просил об одном – прислать ему координаты находки. В ответ он получил терабайты спама, несколько ультиматумов неорасе в целом, одно объявление войны – от планеты с численностью населения в две тысячи индивидуумов, не способных даже самостоятельно передвигаться, – и всего четыре настоящих отклика. В двух речь шла о всем известных руинах на Орето и Далиле, так называемых башнях працивилизации – Селес сам давно их изучил и не нашел ничего, кроме толп туристов. Еще один набор координат привел его и присоединившуюся к экспедиции Айю на местную помойку, где многие артефакты действительно нельзя было идентифицировать – и уж тем более нельзя было понять, кто и зачем их выбросил. А к последнему сообщению, на которое только и уповал теперь Селес, прилагалось весьма странно составленное приглашение посетить некую планету № 835***867 – вот так, с закрытой частью номера. И срок истекал через шестнадцать суток. Судя по координатам, планета, с которой пришло сообщение, находилась далеко от оживленных трасс, постоянных точек входа-выхода и отстойников рядом с ней не было, и Селес не знал, как долго придется нырять на изнанку за разными транспортниками в надежде, что один из попутчиков подведет его корабль достаточно близко. К тому же ответ с этим приглашением пришел не через инфосеть, а в ментальном поле, и Селес рассчитывал не только найти что-то действительно стоящее, но и встретиться с кем-то из соплеменников – а пересекались представители невозможного вида крайне редко.

      – Не-ет… – потрясенно протянула Айа, угадав ход его мыслей – в ментальном поле он хранил предусмотрительное молчание. – Нет-нет-нет!

      – Мы очень быстро, – делал успокоительные пассы Селес. – И сразу же вернемся за вами.

      Айа даже перестала ломиться наружу.

      – Я из-за тебя сюда прилетела, – тихо и серьезно сказала она. – Я из-за тебя заразилась…

      – Мы сразу же вернемся, – еще раз пообещал Селес и, повернувшись к ней спиной, быстро направился к своему кораблю.

      – Я бы тебя не бросила! – крикнула Айа и разрыдалась: – Я бы не бросила! Предатель! Чертов предатель! Ненавижу! Преда-а-ате-ель!..

      Не говоря ни слова и отключившись от ментального поля, Селес залез в свой саркофаг. Он-то понимал, что никаким предательством тут и не пахнет, и двадцать шиарийских суток, если у тебя нет безотлагательных дел, – вообще не срок, а все произошедшее – просто досадное недоразумение. А у Селеса безотлагательные дела как раз были, и за последние дни он убедил себя, что от посещения этой последней точки будет зависеть все – либо он все-таки что-нибудь узнает, нащупает первую зацепку, либо оммо так и останутся невозможным видом без прошлого и без истории. И внезапно на пути к великим открытиям оказалась Айа со злополучной морфовой болезнью и категорическим нежеланием оставаться без компании… От этой мысли Селес даже немного разозлился, причем не на таможенников или заразного морфенка, а на Айю. Крюк потеряла, морфенка хватала, отказалась сразу восстановиться и шастала с открытой раной черт знает где… Впрочем,