Истории жизни. Проза (сборник). Альфира Ткаченко

свинья, лежащая под деревом, поднялась и полезла, как и подобает, напролом, через деревья и кусты с вишней. Сашка, молодая девчонка, остановилась и закричала соседям:

      – Дядя Вадим, быстрее… Ваша свинья все деревья переломала… – она бежала к калитке и, уже забежав в сад, хворостиной, вырванной из плетённой изгороди, погнала огромную свинью по саду.

      Но та, услышав крики, испугалась, уж не знаю, что й-то она подумала, но она вдруг оглянулась на крики, но разглядев, кто это, помчалась прямо по деревьям с яблоками. Кусты с вишней, не выдержав тяжести огромной свиньи, ломались и ложились, разливая сок от ягод на землю. Свинья бежала, дико выпучив глаза прямо на большую яблоню, которая росла в центре сада и была самой любимой яблоней у дяди Вадима. Дядя Вадим, выходя из избы, осторожно оглянулся на сад и задохнулся от увиденного:

      – Ах, ты… Мать твою!.. Чтоб тебя, свинячья рожа, громом разбило! На мою, на яблоньку?!.. На… – он схватился за сердце и присел около вишни, от которой остались лишь короткие кустики с раздавленными ягодами.

      Дядя Вадим не мог больше произнести ни слова. Он сидел под вишней и сжимал раздавленные ягоды в кулаке. Свинья, испугавшись окрика Сашки, наделала столько дел, что он теперь долго, наверное, не отойдёт от увиденного в саду зрелища.

      – Тварь, ты… Проклятая… Что ж ты наделала… Как же я теперь жить-то буду?!.. Это же мои, крошки, мои самые лучшие яблоки. Новый сорт…

      А тварь, то бишь свинья, порылась своим поросячьим носом в ягодах вишен, потопталась на сломанном дереве с яблоками, поела их и словно городская особа, только не раскланялась, и удалилась к себе в хлев.

      – Я же Сашенька, их должен был на Спас, вот в августе принести, на выставку. А она… – уже горько, словно маленький ребёнок, плакал, заикаясь дядя Вадим, – А она, проклятущая, что же наделала… Куда же я их теперь дену? И что же ты так напугала её, чем? Ведь не сильно и кричала-то ведь. Бешенная тварь… Тьфу, проклятая. Ну, вот что ты ей скажешь… Ведь тварь, она свинячья…

      – А что, дядя Вадим, мы сейчас соберём все ягоды, промоем, и яблоки, что целыми остались, и сварим джем: яблочный и вишнёвый. Я очень хороший рецепт знаю. Принесём мы с тобою джем на выставку твою. Может, и приз возьмём.

      – А… – махнул он рукой и пошёл, сгорбленный, в дом, – Делай, как знаешь…

      А Сашка, подхватив край платья, выцветшего на солнце, которое она любила носить летом, начала собирать всю эту перемешанную с землёй сочную сладость. Она, осторожно выбрала вишню. Вымыла яблоки. И начала варить джем. Пока она варила, эта тварь свинячьей породы, выглядывала из своего хлева и уже казалось, что она осознала своё поведение, которым навела столько горя старому человеку, поглядывала на Сашку, которая возилась возле мазанки с тазами ягод и яблок. Джем получился на славу.

      На следующий день дядя Вадим выходил из дома. Свинья, переступила с ноги на ногу, тихонько подошла к нему и потёрлась боком: «Мол, прости меня. Ну, я не нарочно. Ну, зачем было кричать, когда я так спокойно спала поддеревьями. Ведь мне могло и причудиться что-нибудь.