Элемент крови. Zотов

которые вы видите перед собой, были куплены убийцей, чтобы замаскировать цель своего визита к ней.

      Дракула рассеянно щелкнул клыками – было видно, что он удивлен.

      – Однако… Что ж, буду только рад содействовать, – он вспомнил про пульт и отключил звук телевизора. – Мы сейчас поднимем книгу заказов и опросим продавцов розария, чтобы выяснить, кто именно за последние два дня покупал «Вены сердца». Учтите, что этот сорт, хотя и самый дорогой, но довольно популярный. Редки дни, когда не приобретают ни одного букета. В День всех умертвленных, который, как вам известно, приходится на 14 февраля, у нас столпотворение – торговцы не успевают ленточки вязать. Кстати, а чем именно убили Монро? По телевидению об этом ничего не сказали, ссылаясь на цензуру Управления наказаниями. По слухам, от бедняжки даже трусиков не осталось.

      Глаза Калашникова сделались ледяными.

      – Трусики-то как раз остались. Я с удовольствием пообщался бы с вами на сексуальные темы, граф, особенно учитывая нынешние трудности вашей семейной жизни, но мне нужно выполнять свою работу… И не будете ли вы так добры…

      – Да-да, конечно. Я заговорился, господа, извините меня.

      Вампир поднялся с дивана, сделав знак Мине.

      – Отвечай на звонки, дорогая. Джентльмены, прошу вас пройти в мой магазин.

      После того как за гостями закрылась дверь, Мина поспешила в сторону букета. Она слышала весь разговор с самого начала. Неужели таинственный киллер пришел к Монро с этими цветами? Как и многие другие женщины города, она испытывала плохо скрытую зависть к этой вульгарной крашеной блондинке из-за того, что у нее получилось умереть молодой и красивой. Это ж врагу не пожелаешь – жить сто тысяч лет со склерозом, варикозом и ревматизмом. Прикоснувшись к цветам, Мина испытала разочарование – ничего особенного, розы как розы. Вот только залихватский узел ленточки, которая была сложными бантами завязана поверх целлофана, показался ей странно знакомым.

      Глава девятнадцатая

      Камера-одиночка

      (23 часа 40 минут)

      Сталин не спал. Хотя отбой, как обычно, объявили в десять вечера, он ворочался на ржавой железной койке, застеленной серым солдатским одеялом. Несмотря на то, что погода за зарешеченным окном стояла теплая, он лежал в одежде, сняв только сапоги. Его сильно знобило. Пытаясь согреться, генералиссимус обхватил себя за плечи. Чем больше он думал, глядя в темноту, тем меньше сон обволакивал его напряженный разум.

      Итак, ЭТО произошло. Он ждал не так уж и долго по местным меркам – в Аду привыкаешь к неспешному течению времени, год проходит, как за минуту. Подумать только… А ведь он уже начал забывать те самые страшные слова, которые ему, тогда еще юному семинаристу, шептал на ухо в предсмертной агонии брат Ираклий – слепой монах, вернувшийся из шестилетнего паломничества в Иерусалим. То, что он говорил тогда про ПРОРОЧЕСТВО, казалось ослепляющим ужасом откровением умирающего, однако спустя годы подросший Сосо посчитал его слова нелепым бредом.

      В