Твоя очередь умереть. Кирилл Казанцев

душу, скажи спасибо Фаткину, это он ее добыл… Ну, чего ты такой беспомощный, шевели булками!

      Ком стоял у горла, руки обвисли. Он очнулся уже в машине, куда его затолкали в четыре руки. Фаткин кому-то названивал, извещал, что «объект локализован, обезврежен и прибран». Угрюмый разворачивал обшарпанные «Жигули», насвистывал «Мурку». Он помчался в обратном направлении, объезжая встречный и попутный транспорт – хорошо, что в ночное время он не кишел, как опарыши в банке.

      – А ничего, что мы по встречке едем… сэр? – ехидно поинтересовался Фаткин. – Слышь, Угрюмый, ты бы голову на радостях включил, а?

      – Все ништяк, братва, прорвемся, сядем все! – радостно гоготал Угрюмый и, практически не снижая скорости, вывернул с бульвара на Канатную. Там благоразумие восторжествовало, и он перестал демонстрировать стиль рискованной езды.

      – Мужики, вы зря это… – пытался урезонить их Максим. – Нельзя вам со мной якшаться, я опять под колпаком, менты ливер давят – вы же сядете из-за меня, придурки…

      – Менты у нас такие, – меланхолично пробормотал Угрюмый. – С ними не расслабишься… – И сплюнул в открытое окно. – Вот же племя фараоново, мать его…

      – Максим, не ершись, – сказал Фаткин. – Не забывай, что нам самим страшно. Мы что тебе, супергерои?

      – Так вот и я о том…

      – Твой мозг способен дать команду заткнуться? – разозлился Фаткин. Он сильно нервничал – пот струился по физиономии, очки загадочно поблескивали в свете мелькающих фонарей. – Или поговорить о чем-нибудь уместном?

      – Хорошо, давай об уместном… Куда мы едем?

      – К Бобышке. Скоро вся компания туда подтянется… а может, уже подтянулась.

      – Идиоты! – закипел Максим. – Нельзя к Бобышке! Этот адрес на Олеко Дундича менты зачистят в первую очередь, я же туда шел!

      – Уймись, – поморщился Фаткин. – Верка не живет на Олеко Дундича, ты напрасно туда шел. Верка живет на Партизанской – у нее нормальный дом, оставшийся от бывшего… вернее, от мертвого мужа. Из дома несколько выходов, чего ты трясешься?

      – В цвет попал, – подтвердил Угрюмый. – Центровая хаза у Верки – такую понтовую блат-хату можно учудить…

      – Надеюсь, – проворчал Максим. – А то я такой переполох затеял – целую банду уложил…

      – Мы в курсе, – кивнул Фаткин. – Ильич рассказал. У него прямая связь с коллегами в ментуре, которым не по нраву происходящее в этом городе. Не удивляйся, такие люди еще есть. Он в курсе последних криминальных событий. Представили, конечно, иначе: бандитское нападение одного на четверых – план «Перехват», всем постам, вся фигня, известно имя нападавшего…

      – В натуре, – согласился Угрюмый. – Прочно ты сел на вилы, Максимка.

      – Ничего, что спрошу? – перебил Максим. – Кто такой Ильич?

      – Мент позорный, – хохотнул Угрюмый, сворачивая на неприметную улочку.

      – Бывший мент, – поправил Фаткин, покосившись на Максима. – Из машины не прыгай на полном ходу… Суриков Алексей Ильич. Четыре года в отставке