Муравьиный лабиринт. Дмитрий Емец

Не нырнуть. Он продался эльбам.

      – Да. Вдруг за второй грядой все так трепетно и тонко, что нет никакой защиты? Центр мира как орех в скорлупе? Пробил скорлупу, преодолел крепостную стену – и делай все, что хочешь. Грызи, терзай, кромсай!

      Они помолчали. Алиса слушала, затаив дыхание. Потом Меркурий сказал отрывисто и недовольно.

      – Когда-то давно я был. У второй гряды. В маленькой долине между скалами. Я бредил. Казалось, глаза потрескались. Меня донес пег. Я свалился с седла. Касался скал. Руками. Пил воду, которая текла. По скале. Там не жарко. Совсем. Вторая гряда уходит в небо. Вершины я не видел. Сомневаюсь, что даже пег. Может перелететь.

      Секатор в руках у Кавалерии щелкнул вхолостую.

      – Да! Если не жарко уже с этой стороны, то вдруг с той… Хотя мы же не знаем этого наверняка! Никто из нас там не был.

      – А Митяй? – спросил Меркурий.

      – Легенда.

      Носок серого ботинка упрямо дрогнул. Алиса была убеждена, что дрогнула и косичка.

      – И потом. Как Гай. Нырнет? Двушка его. Никогда не пропустит! – сказал Меркурий.

      – Нырнуть он сможет. Как угодно далеко, но один раз, – глухо отозвалась Кавалерия.

      – КАК?

      – Расколов главную закладку!

      Долгая пауза. Потом Меркурий глухо сказал, уже не обрубая речь, а словно ломая ее об колено.

      – Гай этого не сделает. Это был бы конец. ШНыра.

      – А если?

      Меркурий укусил себя за бороду, сунув в рот ее скрученный край. Была у него такая привычка. Если приглядеться, видно было, что волосы у него с одной стороны бороды длиннее и свиты точно в африканскую косичку. Это там, где он непрерывно вертел их пальцами.

      – Глупость! Он сварится еще в Лабиринте! Закладка его не подпустит к себе. И защита ШНыра. Никогда.

      Кавалерия не спорила. Она просто молчала, но серые ботинки были решительны. Валенки Меркурия взволованно топтались вокруг.

      – Хорошо. Вероятность есть. Согласен. Что. Будем. Делать, – отрубил Меркурий, и непонятно было: спрашивает он или утверждает, будто делать надо таинственное «что».

      – Утром я была в библиотеке. Листала летопись ШНыра. Никаких внятных указаний, как поступают в таком случае, я не нашла. За исключением случая 1787 года!

      – А что было в 1787-м? Ах да! Шныры съели. Гиелу, – насмешливо сказал Меркурий.

      Кавалерия уронила секатор. Когда она наклонялась за ним, Алиса увидела ее исцарапанную шиповником руку.

      – Нет. Гиелу съели раньше, во время сильного голода. Тогда же съели и половину седел. Срезали с них кожу, вымачивали, растягивали между камнями. Не тронули только пегов.

      – А это напрасно. Начнись сейчас голод, я лично съел бы. Аскольда. Позор природы. Пегас-тяжеловоз. Так что про 1787-й?

      – Внешний периметр защиты был поврежден. Гай узнал об этом и стал группами переправлять берсерков в Зеленый Лабиринт, надеясь захватить главную закладку. Он защитил берсерков таким образом, что они могли находиться у закладки несколько минут, а в Лабиринте около получаса. Гай надеялся, что этого