Муравьиный лабиринт. Дмитрий Емец

не совпадают, и вообще Овны с Тельцами не уживаются.

      – А почему с Кирилла-то начинать цепочку? Он же… – осторожно начала Рина.

      – Да-да-да, – закивала Лара. – … трепло страшное! Не удержится и все переврет, сделает меня совсем идиоткой. Улу не нравится, когда из кого-то идиота делают! Он будет меня выгораживать, и Макс вообще не поймет, кто виноват. То есть он, конечно, сообразит, что шнеппер мой, но кто зефира натолкал – не разберется.

      Рина посмотрела на Лару с удивлением. План был блестящий. Даже не верилось, что он мог родиться в голове, где все место занимали зубы, корни волос и нервы, управляющие громадными глазами.

      – Так ты напомнишь мне, чтобы я напомнила? – озабоченно спросила Лара.

      – Да не вопрос. Только ты мне напомни, когда я должна напомнить! – сказала Рина и начала быстро печатать.

      Ослячье вдохновение бурлило в ней.

      «Маркиз дю Грац выключил бензопилу.

      – Вообще-то я планировал дуэль на шпагах! – сказал он.

      В зубах наемного убийцы все еще был зажат кинжал».

      Рина перечитала и осталась недовольна. Дешевая брутальность, самоповтор. Забавно, конечно, но хочется большего. Она все стерла и начала печатать другое:

      «О, у меня все прекрасно! Вокруг одни друзья, ведут со мной культурные разговоры! Тебя вот тоже в гости зовут, – бодро сказал барон де Лбуш. – Кстати, хотел тебя попросить: когда поедешь, захватишь том Чехова?

      – Какой именно?

      – Какой хочешь. Но лучше третий. Мой любимый.

      Донна Ринья дель Пегги отыскала собрание сочинений Чехова, взяла третий том и сунула под мышку. Пошла было к лифту, но остановилась и ради любопытства открыла Чехова. Внутри книга была прорезана. Там лежали новенькая «беретта» с рукояткой, инструктированной слоновой костью, две запасных обоймы и осколочная граната.

      Донья Ринья дель Пегги усмехнулась. Вечер обещал быть интересным».

      Рина допечатала до точки, мельком просмотрела и нахмурилась. Проклятый барон де Лбуш возникал в ее прозе все чаще. Он почти вытеснил маркиза дю Граца, которому все чаще доставались невзрачные роли второго плана. Маркизу дю Грацу это не нравилось. Он злился, ревновал, лез в драку и однажды уже получил по затылку зонтом с загнутой ручкой.

      Рина захлопнула ноутбук, посмотрела на часы и стала быстро одеваться – вдруг мучительно захотелось увидеть Мамасю. Ей важно было доказать себе, что она ее по-прежнему любит. Не абстрактно, как негров в Африке, а просто любит и все.

      – Ты куда? – спросила Фреда, отрываясь от анкет.

      – В город. На электричку еще успеваю.

      – А Кавалерии что сказать?

      – Ничего. Завтра утром вернусь, она и не заметит! Если, конечно, никто не накапает.

      Фреда сложила руки подзорной трубой и сквозь подзорную трубу посмотрела на Рину как на нечто мизерное, но довольно любопытное.

      – Обратно, конечно, телепортируешь? Да мне, в общем, наплевать. Залипнешь в стене и ладно. Как по-немецки «работоспособность»? Leistungsfahigkeit? Простое такое коротенькое слово.

      Рина