Инферно. Дэн Браун

уже формируются.

      Голова у Лэнгдона болела почти невыносимо, и все предметы поблизости немного расплывались.

      – Что случилось? Как я сюда попал?

      – Думаю, вам надо отдохнуть, а потом…

      – Как я сюда попал?! – крикнул он, и писк монитора снова участился.

      – Ладно, ладно, дышите глубже, – сказала доктор Брукс, обменявшись нервным взглядом со своим коллегой. – Сейчас расскажу. – Ее тон стал гораздо серьезнее. – Мистер Лэнгдон, три часа назад вы появились в нашем приемном покое с кровоточащей раной на голове и тут же рухнули без сил. Никто не представлял себе, кто вы такой и откуда взялись. Вы что-то бормотали по-английски, поэтому доктор Маркони попросил меня помочь. Я из Англии, а здесь работаю временно.

      Лэнгдон почувствовал себя так, будто очнулся внутри картины Макса Эрнста. Какого черта меня понесло в Италию? Лэнгдон приезжал сюда раз в два года на искусствоведческую конференцию, но она проходила в июне, а сейчас был март.

      Снотворное в его крови понемногу делало свою работу. Ему казалось, что сила земного притяжения растет с каждой секундой и пытается продавить его прямо сквозь матрас. Лэнгдон сопротивлялся ей, приподнимая голову, стараясь не заснуть.

      Доктор Брукс наклонилась вперед – теперь она парила над ним, как ангел.

      – Пожалуйста, мистер Лэнгдон, – прошептала она. – При травмах головы надо проявлять особенную осторожность в первые двадцать четыре часа. Вы должны отдохнуть, иначе можете причинить себе серьезный вред.

      Вдруг раздалось потрескивание, и чей-то голос по внутренней связи произнес:

      – Доктор Маркони!

      Бородатый врач ткнул в кнопку на стене и отозвался:

      – Si?

      Из переговорного устройства полилась быстрая итальянская речь. Лэнгдон не уловил ее смысла, но заметил, как врачи недоуменно переглянулись. А может, встревоженно?

      – Momento, – сказал Маркони, обрывая разговор.

      – Что происходит? – спросил Лэнгдон.

      Глаза доктора Брукс чуть-чуть сузились.

      – Это дежурный администратор. Говорит, к вам пришли.

      В тумане, окутавшем сознание Лэнгдона, вспыхнул лучик надежды.

      – Очень кстати! Может, этот человек знает, что со мной стряслось!

      На лице доктора Брукс проскользнуло сомнение.

      – Странно, что кто-то из ваших знакомых уже здесь. Мы только что узнали ваше имя и даже не успели вас зарегистрировать.

      Борясь с действием транквилизатора, Лэнгдон неуклюже приподнялся и сел.

      – Если кому-то известно, что я здесь, он может знать, что случилось!

      Доктор Брукс глянула на доктора Маркони. Тот немедленно покачал головой и постучал по своим часам. Тогда она снова обернулась к Лэнгдону.

      – Мы в реанимационном отделении, – пояснила она. – Доступ сюда запрещен как минимум до девяти утра. Сейчас доктор Маркони выйдет и узнает, кто ваш посетитель и что ему нужно.

      – А как насчет того, что нужно мне? – возмутился Лэнгдон.

      Доктор Брукс терпеливо улыбнулась