Тайное желание. Барбара Фритти

Известный юрист крупной корпорации, он метил в сенаторы и воспользовался днем рождения жены, чтобы пообщаться с нужными людьми и привлечь внимание и средства к надвигающейся предвыборной кампании. Более половины гостей были Кэрол незнакомы и приглашены ради него. И плевать им на ее день рождения. Но они улыбались, притворялись заинтересованными, и она притворялась в ответ. Как всегда.

      Правда, жаловаться Кэрол не собиралась. Она сама выбрала этот образ жизни. Она усердно работала, чтобы все это заполучить, и никогда не позволяла себе оглянуться и пожалеть хотя бы об одном из своих решений… до сегодняшнего вечера.

      Вообще-то, она любила вечеринки, любила быть в центре внимания, но не сейчас, не сейчас, не сейчас. Она не хотела отмечать эту дату, не хотела бросать кость репортерам колонок о светской жизни из глянцевых журналов. Теперь они растрезвонят по всему миру, что Кэрол Прескотт исполнилось сорок лет, и окружающие начнут пристальнее всматриваться в ее лицо, выискивая следы косметических операций, а потом с упоением обсуждать, сделала ли она круговую подтяжку или колет ботокс.

      С мужчинами иначе. Ее муж обожает свои сорок. Он считает, что с возрастом приходят жизненный опыт и мудрость – идеальное сочетание для сенатора. А для нее жизнь за чертой сорокалетия – старение – бомба с часовым механизмом, отсчитывающим дни до ее конца.

      Может, она и слишком драматизирует, но такой уж она уродилась. Кэрол всегда мечтала о роскошной жизни. Фантазировала в детстве, проведенном в убогой квартирке обветшавшего дома в захудалом районе. Даже тогда она верила, что когда-нибудь станет важной персоной. И стала. Просто тогда она понятия не имела, как тяжело, как мучительно притворяться совершенством двадцать четыре часа в сутки. Ни единой возможности расслабиться, скинуть туфли, распустить волосы, натянуть старый спортивный костюм и закружиться по гостиной, как кружилась ее мать каждый вечер. И откуда только брались у мамы силы, ведь она целыми днями обслуживала столики в местном ресторанчике, специализирующемся на гамбургерах.

      Разумеется, Кэрол не хотела повторить жизнь матери… не приведи Господи! Она разве что из кожи не вылезла, лишь бы выбраться из того мира.

      Поскольку гости дружно скандировали: «Загадай желание! Загадай желание!», Кэрол закрыла глаза, пытаясь избавиться от мыслей о прошлом и подумать о настоящем… о будущем. Как же трудно сосредоточиться. От гула громких голосов закружилась голова, от жара свечей на лбу выступили бисеринки пота, и, как она ни старалась, перед ее мысленным взглядом сияло прошлое, яркое, осязаемое, напоминающее о том, кем она когда-то была и что потеряла.

      На ее праздничном торте горят восемь свечей. Мамины ослепительно-рыжие волосы стянуты в «конский хвост», в уголке ее улыбающегося рта зажата сигаретка. У тети в руке дешевый фотоаппарат «на один раз» – отщелкал пленку и выкинул. Дети толпятся вокруг исцарапанного складного столика в городском парке, толкаются, стараясь занять лучшее место на скамейке. Алекс из квартиры