Двести встреч со Сталиным. Павел Журавлев

не мог ничего понять. Сталин обнял нас обоих за талии и мы пошли к нашим пушкам. Через несколько шагов Сталин опять остановился и сказал:

      – Товарищ Маханов, покритикуйте пушки Грабина. Этого ни один из нас не ожидал. Подумав, Маханов сказал:

      – О пушках Грабина ничего плохого не могу сказать.

      Не ожидал я такого ответа, даже удивился. Тогда Сталин обратился ко мне:

      – Товарищ Грабин, покритикуйте пушки Маханова.

      Собравшись с мыслями, я сказал, что универсальная пушка имеет три органических недостатка. Перечислил их и заключил:

      – Каждый из этих недостатков приводит к тому, что пушка без коренных переделок является непригодной для службы в армии.

      Сказав это, я умолк. Молчали и Сталин с Махановым. Я не знал, как они отнесутся к моим словам, и испытывал некоторую душевную напряженность, но не жалел о том, что сказал.

      «Если бы меня не спросили, я не сказал бы ничего, – рассуждал я мысленно, – ну, а раз спросили!..»

      Помолчав немного, Сталин предложил мне:

      – А теперь покритикуйте свои пушки.

      Этого я совершенно не ожидал. Ждал или не ждал – неважно. Умел критиковать чужую пушку, сумей покритиковать и свои. И тут меня очень выручил стиль нашей работы, – то, что мы всегда объективно оценивали нами сделанное. Строго оценивались на описанном мною совещании и эти пушки. Я рассказал о недостатках. Перечислял их, объяснял, как они могут быть устранены, и в заключение сказал, что устранение дефектов значительно улучшит боевые качества пушек. От своей самокритики я даже вспотел.

      Сталин сказал:

      – Хорошо вы покритиковали свои пушки. Это похвально. Хорошо, что, создав пушки, вы видите, как они могут быть улучшены. Это значит, что ваш коллектив будет расти, прогрессировать. А какую из ваших пушек вы рекомендуете принять на вооружение?

      Опять неожиданный вопрос. Я молчал. Сталин спросил еще раз. Тогда я сказал, что надо бы прежде испытать пушки, а потом уже давать рекомендации.

      – Это верно, но учтите, что нам нужно торопиться. Времени много ушло и оно нас не ждет. Какую же вы рекомендуете? Я сказал, что рекомендую «желтенькую».

      – А почему именно эту, а не другую?

      – Она лучше, чем Ф-20.

      – А почему она лучше?

      – Ф-22 мы проектировали позже, чем Ф-20, учли и устранили многие недостатки.

      – Это хорошо. А теперь мы отправим вашу пушку в Ленинград, пусть военные ее испытают. Я правильно понял вас, что в ней нет ничего заграничного?

      – Да, товарищ Сталин, она создана нашим КБ по своей схеме, изготовлена из отечественных материалов и на отечественном оборудовании.

      – Это замечательно, – сказал Сталин.

      Похвалу слышать было приятно, но отдавать военным для испытаний опытный образец пушки – такого в практике проектирования никогда не было. Всегда КБ предварительно отлаживало, испытывало опытный образец, а потом сдавало его заказчику. Никогда еще не бывало, чтобы опытный образец без заводских испытаний был направлен на полигонные.

      – Ну