Находка. Владимир Михановский

ко мне.

      – Какой это язык, как ты думаешь? – спросил я.

      Лена рассматривала мою находку, так и сяк вертя ее при скудном свете.

      – Не знаю… Такие письмена вижу впервые, – тихо сказала она.

      – Может быть, в этих знаках вообще нет никакого смысла? – спросил я.

      Лена, не отвечая, подносила листки к светящейся панели внимательно рассматривая каждый.

      – Все может быть, – произнесла она наконец после долгой паузы. – Знаешь, что? Я попробую дать их дешифратору.

      Мы вошли в машинный зал. Высокий купол-потолок сливался с вечерним небом. Над панелями бессонно перемигивались лампочки. Машинам нет дела до того, утро сейчас или вечер. День и ночь заняты они тем, что пытаются расшифровать письмена, привезенные астронавтами с далеких планет. Задача сложная, и не всегда, далеко не всегда поддается она решению. Корабли привозят знаки, вырезанные на коре тропических деревьев, нацарапанные на твердой почке, высеченные на глыбах гранита. Не все удается линга-машинам разобрать сразу. Но то, что удается, навечно оседает в их бездонной памяти, помогая дальнейшему штурму таинственных знаков…

      Лена дала задание дешифратору.

      После мы пили чай с медом, слушали музыку, как всегда, читали старые стихи. Я посмотрел на часы, встал и начал прощаться. И в этот миг дешифратор загудел. На пульте загорелся ровный глазок. Лена нагнулась к переговорной мембране.

      – Какой это язык? – спросила она.

      Дешифратор не ответил.

      – Совсем как ты, – усмехнулась Лена. – Предпочитает промолчать, чем сказать: не знаю.

      – А может, дешифратор перенял… – начал я, но Лена жестом велела мне молчать: дешифратор что-то произнес быстро и неразборчиво. Лена глянула на меня и повернула регулятор скорости воспроизведения.

      – …Стена заполняет собой весь мир, разрезая его надвое, – медленно, чуть не по слогам произнес механический голос, лишенный всякого выражения. – Нет ей ни конца, ни края. Стена, похожая на волну неведомого моря, вдруг вставшую на дыбы…

      Дешифратор дважды произнес последнюю фразу и умолк.

      – Дальше, дальше, – снова нагнувшись к переговорной мембране, заторопила Лена.

      – Дальше следует темное место… Логический пропуск… – сказал дешифратор. – Пытаюсь сопоставить с прежними вариантами расшифровки…

      С минуту мы тщетно ждали продолжения.

      – Что же ты не подобрал все листки? Машине было бы легче, – упрекнула меня Лена. – Чем больше материала, тем проще поддается он расшифровке.

      – Откуда было мне знать, что в них есть хоть какой-нибудь смысл? – пожал я плечами. – Когда я посмотрел на квадратики и ромбы, соединенные кривыми линиями, то решил, что это упражнение ополоумевшей машины, изгнанной из линга-центра.

      Лена не улыбнулась – она не приняла шутки.

      – А вдруг там что-нибудь осталось? – сказала она.

      – Где? – не понял я.

      – На берегу.

      – Говорю же тебе – ветер сразу подхватил их…

      – А вдруг? – перебила меня Лена.

      Я с сомнением покачал головой.

      – Давай попытаем