Ричард Длинные Руки – сеньор. Гай Юлий Орловский

крестоносительством.

      Город огражден деревянным частоколом, коза перескочит, тем более те козы, которых мы только что встретили, поджарые, как бегуны-марафонцы, без капли жира, зато рога как отточенные острия рыцарских копий. Ворота тоже деревянные, на ночь, похоже, запираются, но сейчас распахнуты настежь. Воздух распарывает резкое блеяние овец, целое стадо теснится, мохнатые тушки стараются пропихнуться раньше других, будто в городе не бойня, а молодая трава на халяву.

      По обе стороны ворот по трое крепких стражей, немолодые, уверенные, отборные, почти омоновцы. Их цепкие взгляды обшаривали даже овец, ни одна не пронесет в город контрабанду или неучтенную валюту, вслед за овцами медленно двигались две подводы, а следом – трое купцов с навьюченными лошадьми.

      Нас заметили и прощупали взглядами еще до того, как приблизились к воротам. Мне, однако, показалось, что моего коня рассматривают даже внимательнее, чем меня, а на меня посматривают так… с каким-то снисхождением, как на калеку. Мы двигались медленно, блеющие овцы наконец втянулись в слишком узкий для них проем, ближайший к нам страж, крупный и вообще поперек себя шире дядя в толстой коже доспеха, сказал властно:

      – Остановитесь, гости дорогие! С какой целью, откуда?.. Зачем?

      Второй добавил почти весело:

      – С какой целью? Правда ли, что шпионы?

      Я кивнул, сказал в том же тоне:

      – И собираемся совершить вдвоем переворот в городе. Кстати, эта не ваша? Сэр Сигизмунд, покажи.

      Сигизмунд откинул край плаща, страж посмотрел, звучно причмокнул:

      – Нет, но можете оставить нам.

      – Как пошлину? – спросил я.

      Сигизмунд воззрился на меня в великом негодовании.

      Страж сказал весело:

      – Нет, пошлину отдельно.

      Я покачал головой.

      – Разве по нас не видно, что такие вот олухи, спасающие девиц от дракона… или не дракона, не ездят с мешками, полными золота? Впрочем, пара серебряных монет у меня где-то завалялась. Но самим придется идти по городу с протянутой рукой. Авось кто-то накормит.

      Я вытащил две серебряные монеты, страж поймал обе на лету. Старший тут же смахнул с его ладони, словно взлетевших мух, рассмотрел, попробовал на зуб. Я сделал скорбное лицо. Старшой махнул:

      – Поезжайте!.. По этой же улице, в самом конце, хороший постоялый двор. Если у вас завалялась еще одна такая же, хорошо накормят и спать уложат.

      – Спасибо, – сказал я и добавил вежливо: – Добрые люди.

      Они захохотали, словно я отмочил крутейшую шутку юмора, прям прикололся, а мы с Сигизмундом въехали в город. Народ останавливался поглазеть на нас, рыцари везде – штучный товар, я сказал настойчиво:

      – Сэр Сигизмунд, если не дадите свободу милой девушке, я вас начну подозревать.

      – Сэр Ричард!

      – Да-да, – сказал я твердо. – Почему не отпускаете?

      – Да она же… не одета!

      – Тем более, – сказал я неумолимо. – Эй, чадо! У тебя в городе есть какая-то родня? Ты сама откуда?

      Из-под