Сфера. Алекс Орлов

по лестнице, он посмотрел на Штоллера, тот выглядел спокойным, значит, пока все проходило в рамках здешних традиций.

      На втором этаже были тесные номера для свиданий, такие Джек не раз видел в небольших провинциальных гостиницах. Двуспальная кровать, высокий шкаф с поцарапанной крышкой, за которой оказался бар.

      Из других удобств – душ с серым застиранным полотенцем и какой-то совсем детский унитаз.

      Хирш со своей знакомой оказались в соседнем номере и обошлись без прелюдий. Стены здесь были очень тонкие, поэтому шум из соседнего номера заменил прелюдию для Джека и его знакомой.

      Она была очень хороша, внимательна и доброжелательна, словно ее целью было не получить на час молодого любовника, а чему-то его научить. Когда все уже случилось, она еще долго лежала рядом и смотрела на Джека. Может, он что-то сделал не так? Что-то несовместимое с традициями?

      – Я вот что у тебя спросить хотел, – начал он, чтобы разрядить эту неловкую ситуацию. – Этот мужчина, который так сердито на тебя смотрел… Ты это заметила?

      Савоярка улыбнулась и, придвинувшись к Джеку, обняла его.

      – Это мой муж.

      – Муж?! – едва не подпрыгнул Джек, слегка озадачив свою знакомую.

      – Почему ты так удивился?

      – Я… просто уточнил. Он, что же, разрешает тебе вот так просто встречаться с другими мужчинами? У вас свободные отношения?

      – У нас обыкновенные отношения, – в свою очередь удивилась она. – По документам он муж, но уже не муж. Мы даже не живем вместе с тех пор, как уехали дети.

      – У вас еще и дети есть? – снова поразился Джек, опять удивляя этим савоярку. Она даже прикрылась одеялом, чтобы как-то разобраться в происходящем.

      – А почему у нас не может быть детей? – решилась спросить она.

      – Нет, ты не поняла, у вас, конечно же, могут быть дети, но… что же произошло потом?

      – Ничего. Дети уехали, потому что стали взрослыми и больше мы с мужем не обязаны жить вместе.

      – Слушай, а как тебя зовут? А то мы как-то не успели познакомиться…

      – Можешь звать меня Мила.

      – Очень приятно, Мила, а ничего если…

      – Что?

      – В вашей традиции можно узнавать возраст женщины?

      – А почему нельзя? – спросила Мила, кладя под одеялом руку ему на живот.

      – Тебе сколько лет и сколько лет твоим детям?

      – Мне тридцать шесть. Детям восемнадцать, девятнадцать и двадцать. Два сына учатся в Лермане, здесь у нас нет для этого никаких условий. А дочка замужем, у нее уже двое детей.

      – То есть ты уже бабушка? – спросил Джек, не подумав, и ужаснулся, ожидая реакции Милы, но та как-то странно пожала плечами, а потом ответила:

      – Я даже не знаю, я этих внуков ни разу не видела.

      – А почему?

      – Что почему?

      – Почему не видела?

      – А зачем мне?

      За стеной снова начался характерный шум, и рука Милы плавно скользнула по животу Джека. Разговаривать дольше было бессмысленно, внизу их ждал Штоллер, и следовало отдать должное красоте Милы.