Страна призраков. Уильям Гибсон

чуть выше локтя, незаправленные полы висят до колен мешковатых слаксов.

      Когда Холлис подошла, он улыбнулся во весь рот, поднял серебристую банку «Текате» и сказал:

      – Вотри Санте.

      По его руке вилась татуировка сложно прорисованным готическим шрифтом.

      – Извините, не поняла?

      – à votre santé[2], – поправила Одиль, прижимая к носу скомканную бумажку носового платка.

      Холлис не приходилось встречать менее утонченной француженки, хотя этот высокозанудливый европейский стиль только придавал ей досадного шарма. На Одиль были черная толстовка размера XXXL от какого-то давно загнувшегося стартапа, носки из коричневого нейлона, мужские, с особо противным блеском, и прозрачные пластмассовые сандалии цвета вишневого сиропа от кашля.

      – Альберто Корралес, – представился парень.

      – Очень приятно. Холлис Генри.

      – «Ночной дозор», – еще шире заулыбался Альберто, стискивая ее ладонь свободной рукой. Кожа у него была сухая, как опилки.

      Надо же, фанат. Холлис, как всегда, удивилась, и ей отчего-то сразу стало не по себе.

      – Сколько дряни в воздухе, – посетовала Одиль. – Дышать нечем. Может, поедем уже смотреть?

      – Ладно, – ответила Холлис, радуясь перемене темы.

      – Прошу сюда. – Альберто метко бросил пустую банку в белое мусорное ведро с претензией на миланский дизайн. Ветер тут же утих, как по заказу.

      Холлис окинула взглядом вестибюль: за стойкой регистрации никого, террариум для девиц в бикини темен и пуст – и последовала за своими спутниками (при этом Одиль раздражающе шмыгала носом) к автомобилю Альберто, классическому «жуку», но расписанному аэрографом во много слоев, словно лоурайдер[3]. Тут были вулкан, изливающий раскаленную лаву, грудастые латиноамериканские красотки в суперкоротких набедренных повязках и ацтекских головных уборах с перьями, свернувшийся разноцветными кольцами крылатый змей. Либо хозяин авто переборщил со смесью этнических культур, либо Холлис упустила момент, когда «фольксваген» сделался частью пантеона.

      Альберто открыл пассажирскую дверцу и наклонил спинку переднего сиденья, чтобы Одиль проскользнула на заднее, где уже лежало какое-то оборудование, затем почти что с поклоном пригласил в машину Холлис.

      Та заморгала, впечатленная прозаичной семиотикой старой приборной доски. Салон благоухал этническим освежителем воздуха. Это, как и боевая раскраска, вероятно, было частью особого языка, хотя с Альберто вполне бы сталось нарочно выбрать неправильный освежитель.

      Он вырулил на Сансет, ловко развернулся на противоположную полосу и покатил в сторону отеля «Мондриан» по асфальту, усыпанному сухой пальмовой биомассой.

      – Я ваш давнишний поклонник, – сказал Альберто.

      – Его интересует история как субъективный космос. – Голос Одиль раздался почти

2

Ваше здоровье (фр.).

3

Лоурайдер – большой и широкий автомобиль с опущенной подвеской, расписанный яркими красками и оборудованный спортивными негабаритными колесами. Культ лоурайдеров зародился в криминальных районах Лос-Анджелеса среди выходцев из Латинской Америки, сейчас это элемент городской молодежной субкультуры.