Каталог катастрофы. Чарльз Стросс

да. – Я безуспешно пытаюсь снова сесть: один из ремней в диване лопнул, и он теперь пытается меня проглотить. – Что это вообще такое на кухне?

      Брейн поднимается:

      – Узрите же… ик!.. Я опровергаю закон природы, а именно утверждение, что нельзя приготовить яичницу, не разбив яйца! У меня есть поварный клан…

      Пинки швыряет несколько смятый, но ранее явно сферический омлет ему в голову, но Брейн пригибается, так что снаряд врезается в стойку с фильмами и отскакивает.

      – У меня есть коварный план, – продолжает Брейн, – который, если вы дадите мне закончить…

      Я киваю. Пинки перестает высматривать, чем бы еще в него бросить.

      – Так-то лучше. Вопрос в том, как взбить яйцо для омлета, не разбивая скорлупу, а затем зажарить его изнутри, верно? Вторую проблему решает микроволновка, но взбить-то все равно нужно. Обычно для этого требуется яйцо разбить, но я обнаружил, что, если ввести внутрь намагниченный железный порошок в лецитиновой эмульсии, а потом разместить во вращающемся магнитном поле, белок можно взбить вполне эффективно. Следующий шаг: сделать это, не нарушая целостности скорлупы, – погрузить яйцо в суспензию с какими-нибудь крошечными ферромагнитными частицами, а затем использовать электрофорез, чтобы загнать их внутрь, а потом придумать, как заставить их сложиться в яйце в длинные, намагниченные цепи. Пока понятно?

      – Безумие, чистое безумие! – восклицает Пинки, подпрыгивая на месте. – Что будем делать сегодня, Брейн?

      – То же, что и всегда, Пинки: попробуем захватить мир!

      (Современной кухни.)

      – Но мне нужно купить две книги, пока магазин не закрылся, – заявляет Пинки, и чары рассеиваются. – Надеюсь, тебе уже лучше, Боб. До встречи, ребята.

      И он убегает.

      – Эх, только зря распинался, – вздыхает Брейн. – Нет в нем стойкости. Однажды вообще остепенится и превратится в нормального человека.

      Я мрачно смотрю на соседа и гадаю, зачем я вообще терплю всю эту чушь. Вот он, прообраз моей жизни, сияет в двухмерной славе своей, но под таким углом, под каким я ее обычно не вижу, – и вид мне не нравится. Я как раз собираюсь это сказать, когда начинает чирикать телефон.

      Брейн снимает трубку, и его лицо каменеет.

      – Это тебя. – Он протягивает мне телефон.

      – Боб?

      Другая рука начинает дрожать, потому что мне не нужно бы этого слышать, хоть где-то в глубине души и хочется.

      – Да?

      – Это я, Боб. Ты как? Мне рассказали…

      – Дерьмово, – слышу я собственный голос, хоть крошечная трезвая часть сознания и орет на меня благим матом; забиваю на реальность, закрывая глаза. – Это было ужасно. Кто тебе рассказал?

      – Люди судачат.

      Лицемерка. У Мэйри больше щупалец, чем у кальмара, и она глубоко запустила их в дебри Прачечной.

      – Слушай, ты в порядке? Тебе что-то нужно?

      Я открываю глаза. Брейн смотрит на меня холодно и пессимистично.

      – Я тут капитально напиваюсь. А потом планирую проспать неделю.

      – Ох, – тихонько вздыхает