Черный трафик. Кирилл Казанцев

своих железнодорожных путешествий духи этого ведомства так ни разу и не ниспослали мне в утешение красивой попутчицы.

      Вероника вскинула удивленную бровь, но промолчала.

      – В фильмах часто показывают, как главный герой путешествует в обществе красивых незнакомок. Что в поездах, что в самолетах. Даже в автобусах у них попутчицы красивые, а у меня ни разу в жизни такого не было. И когда наш поезд стоял на перроне, я думал как раз об этом. И… Появляетесь вы, как богиня, как олицетворение, как чудо. Ну, не чудо ли, извините за каламбур?

      – Никакого чуда, – вдруг пожала плечами Вероника. – Сплошная теория вероятностей. Чем дольше вы ждали такого счастья, тем вероятнее оно должно было наступить. Если среднестатистический человек, скажем, раз в год должен проехать в одном купе с красивой женщиной, то вас ждут незабываемые годы. Сколько вы, говорите, мучаетесь? Лет десять? Боюсь, что оставшаяся часть жизни у вас пройдет как в малиннике. Если, конечно, вы ездить не бросите. Кем вы работаете?

      – Зарабатывателем денег. Коммерсант, если хотите, свободный художник. Организую долгосрочные договоры поставок для тех, кому некогда самому мотаться по другим городам.

      – И комиссионные того стоят?

      – Если учесть перспективы, которые вы мне нарисовали на оставшуюся часть жизни, я готов теперь ездить бесплатно.

      Кажется, уйти от прямого ответа удалось. И, чтобы не возвращаться к этому вопросу, Антон предложил выпить еще, за успехи в профессиональной деятельности. Щеки у Вероники порозовели, хотя других признаков опьянения Антон не замечал. Да и по опыту он знал, что, если пить вот такими дозами, выпить можно очень много.

      – Боюсь, что Нижняя Волга вас разочарует, – сказала Вероника, кивнув в сторону окна. – Чем южнее, тем больше пыли и меньше зелени. Потом начнутся тухлые заводи, камышовые непролазные топи, мошкара в разгар лета и очень много птичьего помета.

      Антон облегченно вздохнул про себя. Вот он, счастливый момент, когда разговор можно повернуть в нужное русло. Тем более что попутчица, кажется, не очень удовлетворена местом своего жительства.

      Вероника умудрилась так и не сказать, где и кем она работает и является ли уроженкой Астраханской области. Но если судить по ее словам, она искренне переживает, что область в целом живет бедно, что чем дальше от областного центра, тем непригляднее поселки, деревни, что угасло нечто, что отличало волгарей от жителей других регионов России. С большой горечью она немного прошлась по поводу браконьерства и загрязнения дельты Волги. Оказывается, там не так давно обитало много интересных животных и птиц. А уж о рыбе и говорить нечего. Антон слушал, поддакивал и ловил себя на мысли, что верит этой женщине.

      На следующий день разговор с попутчицей не пошел. То ли Веронику что-то тревожило, то ли она уже окунулась с головой в предстоящие служебные дела. Антон тщательно продумал план, как остаться добрыми друзьями, а не бывшими попутчиками, но осуществить его так и не удалось. Когда поезд остановился у платформы, в дверях купе появился молодой