Последний рассвет. Александра Маринина

А если все-таки возникала нужда куда-то съездить в ваш нерабочий день?

      – Ну… – Тут Шилов даже рискнул улыбнуться. – У Игоря Николаевича есть водители, он всегда даст машину, если сам на ней никуда не едет.

      – А если едет? – продолжал допытываться Роман.

      – Так дети же, трое взрослых, все на колесах, – развел руками Шилов. – Если что-то срочное, они всегда помогут.

      – Хорошо, а позавчера, в понедельник? Вы работали?

      – Ну да, позавчера и сегодня, вчера был выходной.

      – Расскажите мне подробно, когда и куда вы ездили с Панкрашиной девятнадцатого ноября, в понедельник.

      – Позавчера… Я возил Евгению Васильевну туда же, на Речной вокзал, к подруге.

      – Когда?

      – К пятнадцати часам плюс минус десять минут.

      – Когда забрали пассажирку?

      – Около девятнадцати часов. Нет, чуть позже. Евгения Васильевна сказала, чтобы я приехал к девятнадцати часам. Я приехал и еще ждал сколько-то, минут двадцать-тридцать, наверное. Она вышла, я повез ее домой.

      – А в какой бутик вы ездили в понедельник?

      Дзюба не считал себя сильным физиономистом, но готов был в этот момент голову прозакладывать: водитель Шилов абсолютно не понимал, о чем его спрашивают.

      – Ни в какой, – растерянно протянул он. – Мы вообще никуда не ездили, кроме Речного. И не останавливались нигде. Я посадил Евгению Васильевну около половины второго возле ее дома и отвез на Речной вокзал к пятнадцати часам, примерно в половине восьмого забрал и отвез домой. Ни в какие бутики и вообще ни в какие магазины она не ездила.

      Вот как интересно! А где же она взяла колье, которое показывала своей подруге Дорожкиной и ее дочери? Где, если никуда не ездила, нигде не останавливалась и вообще из машины не выходила? Из дома привезла? Вариант, но тухлый: зачем везла украшение к подруге? Похвастаться? И где Панкрашина вообще его взяла, колье это, будь оно неладно? И зачем солгала Дорожкиной, сказав, что «сегодня взяла напрокат»? Может, конечно, и напрокат, но только явно не «сегодня», то есть не в понедельник, 19 ноября. Какой смысл в этой маленькой лжи, такой на первый взгляд невинной?

      Или все-таки лжет водитель Шилов?

      – А куда вообще вы ездили с Евгенией Васильевной?

      – Только к ее подружкам, в магазины, на рынок, в поликлинику, еще, конечно, к детям, которые живут отдельно. В смысле – трое старших, у них свои семьи, а младшая девочка еще с родителями живет, в школе учится.

      – Хорошо. – Роман перевернул плотно исписанную страницу блокнота. – Куда вы поехали от дома Дорожкиной сегодня утром?

      Похоже, фамилию Татьяны Петровны Дорожкиной водитель тоже слышал впервые.

      – От какого дома? – переспросил он.

      – На Речном вокзале живет подруга Евгении Васильевны, ее фамилия Дорожкина, – невозмутимо пояснил оперативник. – Вы не знали?

      – Нет. Я же говорю: Евгения Васильевна со мной почти не разговаривала, только маршрут говорила и время, когда за ней приехать.

      Да,