Космический маршал. Очень грязная история. Наталья Бульба

ему стакан. Судя по запаху, там было что-то очень крепкое.

      Поморщившись, словно была обескуражена его прямолинейностью, пальцем на матовой поверхности стойки написала: Валенси.

      Не поверив – брови взлетели вверх, добавляя выражению его лица некую двойственность, вывел тем же способом: Шуэр и поставил вопросительный знак.

      Отсалютовала ему стаканом, кивнула.

      – И как она? – в его взгляде была… горечь сожаления.

      Валенси умела зажигать в чужих сердцах страсть и уходить, оставляя после себя пепел.

      Если бы не Вано… Его стоило объявить героем уже за это.

      – Выглядит счастливой, – выдала я, нисколько не щадя мужского самолюбия. – Приветов не передавала, я была уверена, что не попаду сюда.

      – И что же изменилось? – тут же поймал Риашти намек. Ни одного глотка своего пойла он еще не сделал.

      – Поругалась с мужем, – лукаво призналась я, наконец-то заметив то, что не давало мне покоя последние минут пять.

      Взгляд! Осторожный – лишь чуть коснуться, убедившись, что я никуда не делась, но напряженный.

      Это было не его место, и тот, кто следил за мной, это понимал.

* * *

      Когда появился Виктор, я уже успела про него забыть. Виас оказался очень приятным собеседником, да и не он один. Мы сначала весьма мило поболтали вдвоем, потом перебрались за столик. В одиночестве оставались недолго, компания быстро разрослась, желающих пообщаться с прибывшей из Союза барышней оказалось много.

      Именно этого я и добивалась, когда пришла сюда. При таких условиях можно услышать немало любопытного.

      Разговор шел по кругу. Меня спрашивали о Союзе, я интересовалась Приамом. Отвечали то с шутками, то настолько серьезно, что возникала ассоциация с глубоко скрытым противоборством. Каждый раз, когда происходило нечто подобное, Риашти удавалось одной фразой сгладить впечатление от грубого слова или слишком резкого суждения.

      Оценив, насколько тонко и незаметно он контролирует ситуацию, к вопросу об армейской специальности я добавила еще один – до каких высот дослужился. Оставлять его без ответа надолго не собиралась. Не поможет Валенси с ее связями, напомню о себе Шторму. Думаю, он не упустит шанса хоть как-то реабилитироваться передо мной.

      Пусть я и не видела особых причин для своей настойчивости, но что-то такое витало в воздухе, заставляя не упускать ни малейшей детали.

      К паре «Иллюзий» добавилось еще два коктейля, слабоалкогольных. От Виаса мое желание сохранить рассудок в трезвом состоянии не ускользнуло, но, насколько я видела, его это вполне устраивало. Сам он только подносил стакан к губам и хорошо, если смачивал их крепким местным напитком, название которого я, в конце концов, записала, так и не сумев повторить.

      О своем приближении Шаевский не предупредил. Не то чтобы мы с ним договаривались, но оба считали, что даже плохая импровизация лучше хорошего постановочного спектакля.

      С моментом угадал.

      Мы как раз обсуждали блистающую на Приаме Люсию Горевски, ну и не совсем сошлись во взглядах