Опал императрицы. Жюльетта Бенцони

и в двойной тюрьме

      Бронзового гроба и этого мундира…

      Спи, не всегда лжет легенда,

      Мечта подчас правдивей документа.

      Спи. Что бы ни сказали,

      ты – тот юноша и Сын…

      Так Морозини молился.

      Тусклый свет заливал погруженный в безмолвие длинный склеп, эту «кладовую монархов», где лежало ни больше ни меньше как тридцать восемь покойников. Морозини, поддавшись царившей здесь атмосфере, едва не забыл, что он не один в склепе, но внезапно из современной части усыпальницы, где последним сном спали Франц-Иосиф, его очаровательная супруга Елизавета, убитая итальянским анархистом, и их сын Рудольф, донесся легкий звук – похоже, кто-то плакал… Альдо прошел вперед, стараясь оставаться незамеченным, и увидел женщину…

      Высокая, тоненькая, в ниспадающей до пят траурной вуали, она стояла перед гробницей, на которую только что положила букет роз, и рыдала, закрыв лицо руками. Призрак скорби, а возможно, призрак Сисси – Альдо слышал, что однажды ночью, вскоре после смерти сына, она велела открыть склеп и попыталась вызвать Рудольфа из царства мертвых.

      Сознавая, что подглядывать за женщиной, охваченной таким горем, – предельная нескромность, Морозини вернулся на прежнее место еще тише, чем пришел. Наверху он снова встретился с тем же капуцином, смиренно дожидавшимся ухода гостей, спрятав руки в рукава, и не удержался от вопроса – знает ли монах ту даму, она производит такое сильное впечатление.

      – Значит, вы ее видели?

      – Я ее видел, она меня – нет.

      – Тем лучше. Она действительно производит впечатление. Даже на меня, хотя я видел ее много раз.

      – Кто она такая?

      Морозини приготовился увеличить пособие для бедных, но монах отказался:

      – Я не знаю, кто она, и вы должны мне поверить. Только нашему преподобному отцу аббату известно ее имя. Все, что мы знаем: ей разрешено приходить сюда в любое время, когда она захочет, и это бывает не так часто. Лично я впускал ее дважды.

      – Наверное, она принадлежит ко двору, а может быть, даже и к императорской фамилии?

      Но монах больше не захотел отвечать и только покачал головой. Затем, слегка поклонившись, отошел и занял свое место у дверей.

      Альдо немного поколебался. Из чистого любопытства ему хотелось проследить за дамой в черном и выяснить, где она живет. Инстинкт подсказывал ему, что с ней связана какая-то тайна, а тайны так манили его. Особенно в такой день, когда надо как-то убить время! И вот, опустившись на колени перед главным алтарем для короткой молитвы, он не поднимался до тех пор, пока до его слуха не донесся легкий скрип двери, у которой стоял монах. Незнакомка только что появилась. Он не двигался с места, пока она не вышла, а тогда вскочил и бесшумно, словно эльф, выскользнул вслед за ней. Так бесшумно, что совсем позабывший о нем монах-привратник, собиравшийся уже закрыть дверь, вздрогнул:

      – Как, вы еще здесь?

      – Я молился. Простите меня!

      Короткий поклон – и он уже на улице. Как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как дама в глубоком трауре садится