Я пойду одна. Мэри Хиггинс Кларк

трубку!.. – снова и снова думала Тиффани все прошедшие месяцы. – Я ведь не хотела отвечать, решила, что это звонит кто-то из жильцов, чтобы пожаловаться на чертовы протекающие краны».

      Но она ответила.

      Это была Зан Морланд.

      – Тиффани, ты не могла бы мне помочь? – жалобно сказала она. – Новая няня Мэтью должна была выйти на работу сегодня, но только что позвонила и сказала, что сможет приехать лишь завтра. А у меня ужасно важная встреча! Это, похоже, новая заказчица, и она не из тех, кого станут волновать мои домашние проблемы. Будь ангелом, погуляй с Мэтью пару часиков в парке, а? Я только что его накормила, и ему как раз пора спать. Обещаю, он, скорее всего, проспит все это время!

      «Я и раньше сидела с Мэтью время от времени, когда у его постоянной няни был выходной, и очень любила этого малыша! – думала Тиффани. – В тот день я сказала Зан, будто заболеваю. Она была весьма настойчива, я в конце концов сдалась и погубила всю свою жизнь».

      Но утром в среду, просматривая газету поверх стакана с апельсиновым соком, Тиффани испытала двойственные чувства. Она взорвалась яростью из-за того, что Зан Морланд просто использовала ее, и испытала несказанное облегчение, потому что теперь уже не считалась виновной в исчезновении Мэтью.

      «Я ведь объясняла копам, что принимала в то время антигистамины, потому была такая сонная и вообще не хотела сидеть с ребенком в тот день, – думала девушка. – Но если они снова придут, чтобы поговорить со мной, я им прямо выложу: Зан Морланд знала, что я плохо себя чувствую! Когда я забирала Мэтью, она предложила мне пепси, сказала, что напиток меня взбодрит, сахар полезен в момент наступления холодов…

      Интересно, не могла ли Зан что-нибудь подсыпать в шипучку, чтобы я совсем заснула? – размышляла теперь Тиффани. – А Мэтью даже не шелохнулся в своей коляске… Я потому и не позаботилась о том, чтобы пристегнуть его ремешком. Он спал как убитый».

      Шилдс снова внимательно прочитала статью и изучила фотографии. Да, платье то самое, которое носила Зан, а вот туфли – нет. Зан случайно, по забывчивости, купила две пары почти одинаковых босоножек, бежевых, на высоком каблуке. Единственной разницей между ними была ширина перекрещенных ремешков. На одной паре они оказались заметно уже, чем на другой.

      «Она тогда отдала мне пару с узкими ремешками, – припомнила девушка. – Мы с ней были в них в то утро. Мои до сих пор живы.

      Но я никому об этом не скажу, – решила Тиффани. – Если копы об этом узнают, они могут и забрать мои босоножки, а я их заработала, видит Бог!»

      Три часа спустя, проверяя сообщения в сотовом после урока истории, Тиффани обнаружила, что одно из них – от детектива Коллинза, который после исчезновения Мэтью допрашивал ее снова и снова. Теперь он опять хотел о чем-то поговорить.

      Тонкие губы Тиффани крепко сжались. Ее черты, обычно миловидные, мгновенно утратили привлекательность и юную свежесть. Она нажала на кнопку, чтобы ответить Билли Коллинзу.

      «Я тоже