Колумбы иных миров. Юлия Федотова

крюк вынимал Рагнар, как главный рыболов. При этом змей продолжал орать на латен, видимо, его голосовой аппарат был устроен таким образом, что функционировал без участия языка. Слов было сказано много, но я не уловил ни одного знакомого. Позже Меридит объяснила, что змей непристойно ругался.

      Что ж, я не стану его за это осуждать. Помню, как-то в детстве, мне было тогда лет пять-шесть, стрела пробила мне насквозь левое плечо, спереди вошла, сзади вышла. Так вот, я тогда тоже не молчал. За это подменный папаша треснул меня по губам и заявил, что есть слова, которые дозволено произносить только взрослым. И где тут, скажите на милость, логика? Ведь я именно потому и произносил эти слова, что по малолетству не понимал их значения! Нужно быть совершенно разнузданным и безнравственным типом, чтобы говорить такие гадости осмысленно, во взрослом состоянии.

      И всё же, мне тогда пришлось много легче, чем змею теперь. Завершив воспитательный процесс, подменный папаша соизволил-таки расстараться, переломил древко и вытащил из меня стрелу. Но железный крюк – не стрела, голыми руками не переломишь! Страшно представить, что пришлось вытерпеть бедной твари, пока Рагнар его выковыривал!

      Мне подумалось, что он, змей, вряд ли станет испытывать к нам благодарность, и я подстраховался. Как только язык оказался на свободе, снова схватил его (змея, а не язык) за хвост и оттащил как можно дальше от драккара.

      Видимо, народная молва несколько преувеличивает свирепость и кровожадность морских изменённых рептилий. Окажись на месте нашего змея, к примеру, Энка – она непременно постаралась бы догнать обидчиков, и если не сожрать, то потопить. Да и за нас с Меридит поручиться не могу, всё-таки язык – очень чувствительный орган, поневоле задумаешься о мести! К счастью, змей оказался тварью более миролюбивой, преследовать нас не стал, оставил в покое.

      Вот так бесславно закончилась рыбалка коронованных особ: ни наживки, ни добычи, драккар, полный воды, и палуба, в кисель заплёванная морским змеем.

      Хуже всего было то, что слюна оказалась ядовитой. Несколько часов мы отмывали от неё драккар – лили ковшами морскую воду, сгребали слизь с палубы вниз, оттуда вычёрпывали за борт, и к концу процедуры с ног до головы покрылись пятнами и волдырями, зудящими немилосердно! Больше всех пострадали Аолен и Энка, у них даже начался жар. А Ильзу огорчало не столько состояние здоровья, сколько ущерб, нанесённый её внешности. Она почему-то вообразила, что теперь навсегда останется пятнистой, и принялась плакать. Насилу успокоили!

      Если яд змея так оказывает столь вредное воздействие на кожные покровы, интересно, что было бы, попади он в кровь или в желудок? Жаль, не на ком испытать. Разве что на судовом? Эх, ну почему умные мысли так часто приходят в голову с опозданием?! Надо было набрать побольше яду во флягу и отравить наши стрелы! А мы всё выскоблили дочиста, остался только маленький флакончик с образцом, даже на одну стрелу не хватит! Впору нового змея ловить!

      Кстати, старого надо зарисовать и сделать описание,