Нобелевская премия по сексу. Татьяна Луганцева

дилетанта, проходили на ура.

      – Что ты думаешь об этом человеке? – спросил редактор и положил перед ней фотографию.

      Она взяла ее в руки и внимательно всмотрелась. Агата была не профессиональным, но классным фотографом, так как приходилось иногда делать снимки самой к своим работам.

      Качество фотографии, что ей дал редактор, было никудышное, но кое-что разглядеть все же можно. На фотографии был изображен мужчина, возраст и рост которого оценить не представлялось возможным. Он был сфотографирован в профиль. Агату поразило его лицо, все покрытое какими-то неясно выраженными, но заметными шрамами, рубцами…

      – Что это? Дефект пленки? – спросила она, ранее не видевшая ничего подобного.

      Вместо ответа редактор протянул ей другую фотографию:

      – А что думаешь об этом?

      Здесь тоже был изображен мужчина, и тоже в профиль. Темные волосы до середины шеи, четкий идеальный профиль, мужественный подбородок, красивая бровь, высокий лоб, прямой нос и темный глаз.

      – Какой-то голливудский артист? – спросила Агата.

      – Это один и тот же человек, – ответил Павел Павлович.

      – А… все-таки дефект пленки.

      – Нет! Внимательнее, Крайнова. Это разные половины его лица, и эти шрамы – реальность. Половина лица у него явно изуродована.

      Агата еще раз посмотрела на фотографии. Ее посетило противоречивое чувство, так как на одной фотографии был абсолютный красавец, на другой – явный урод. Не воспринималось, что такие крайности сочетались в одном человеке.

      – Похоже на ожог… – сказала она.

      – Я тоже так думаю, – кивнул редактор.

      – Думаете? Вы не знаете? Я имею в виду, странно, что вы проявляете к этому человеку такой интерес и не знаете, что с его лицом. Это так явно…

      – Проницательна, как всегда, чертовка! Дело в том, что никто ничего не знает об этом человеке, кроме общих сведений, и мне это не нравится. Зовут его Александр Романович Берсеньев, ему тридцать шесть лет, и он один из самых богатых людей Европы, в том числе и России. У него огромная компания, целый концерн, занимающийся многими сферами деятельности. Больше не известно ничего! Ни одного интервью, ни одной встречи с журналистами, ни одной публикации ни в одном издании. У нас даже ставки сделали, в каком журнале он все-таки засветится, и я хочу, чтобы это был мой журнал. Мы пишем о людях бизнеса, и он самый настоящий человек бизнеса. Эти фотографии были сделаны тайно одним из наших фотокорреспондентов. С такими оборотами капитала он должен быть у нас в журнале! Я знаю: его личность интересна всем бизнесменам, и журнал с его интервью и фотографией на обложке побил бы все рекорды продаж! – возбужденно сказал Павел Павлович, облизав губы в предвкушении «горячего» материала.

      Агата покосилась на фотографии Берсеньева, думая о том, что вряд ли стоит помещать его фотографию на первую страницу.

      – Я даже знаю, как бы я назвал статью о нем – «Бизнес в России!», – продолжал распаляться редактор, – потому что, по слухам, господин Берсеньев долгое время жил за границей и сколотил свой начальный капитал именно там. Никто не знает, с чего он начинал