Вечер. Анна Ахматова

будет утро.

      Эта жизнь прекрасна,

      Сердце, будь же мудро.

      Ты совсем устало,

      Бьешься тише, глуше…

      Знаешь, я читала,

      Что бессмертны души.

1911

      «Хочешь знать, как все это было?..»

      Хочешь знать, как все это было?

      Три в столовой пробило,

      И, прощаясь, держась за перила,

      Она словно с трудом говорила:

      «Это все… Ах, нет, я забыла,

      Я люблю вас, я вас любила

      Еще тогда!» –

      «Да».

1911

      Песня последней встречи

      Так беспомощно грудь холодела,

      Но шаги мои были легки.

      Я на правую руку надела

      Перчатку с левой руки.

      Показалось, что много ступеней,

      А я знала – их только три!

      Между кленов шепот осенний

      Попросил: «Со мною умри!

      Я обманут моей унылой,

      Переменчивой, злой судьбой».

      Я ответила: «Милый, милый!

      И я тоже. Умру с тобой…»

      Это песня последней встречи.

      Я взглянула на темный дом.

      Только в спальне горели свечи

      Равнодушно-желтым огнем.

1911

      Примечание

      «Как соломинкой, пьешь мою душу…»

      Как соломинкой, пьешь мою душу.

      Знаю, вкус ее горек и хмелен.

      Но я пытку мольбой не нарушу.

      О, покой мой многонеделен.

      Когда кончишь, скажи. Не печально,

      Что души моей нет на свете.

      Я пойду дорогой недальней

      Посмотреть, как играют дети.

      На кустах зацветает крыжовник,

      И везут кирпичи за оградой.

      Кто ты: брат мой или любовник,

      Я не помню, и помнить не надо.

      Как светло здесь и как бесприютно,

      Отдыхает усталое тело…

      А прохожие думают смутно:

      Верно, только вчера овдовела.

10 февраля 1911, Царское Село

      «Я сошла с ума, о мальчик странный…»

      Я сошла с ума, о мальчик странный,

      В среду, в три часа!

      Уколола палец безымянный

      Мне звенящая оса.

      Я ее нечаянно прижала,

      И, казалось, умерла она,

      Но конец отравленного жала

      Был острей веретена.

      О тебе ли я заплачу, странном,

      Улыбнется ль мне твое лицо?

      Посмотри! На пальце безымянном

      Так красиво гладкое кольцо.

1911

      «Мне больше ног моих не надо…»

      Мне больше ног моих не надо,

      Пусть превратятся в рыбий хвост!

      Плыву, и радостна прохлада,

      Белеет тускло дальний мост.

      Не надо мне души покорной,

      Пусть станет дымом, легок дым,

      Взлетев над набережной черной,

      Он будет нежно-голубым.

      Смотри, как глубоко ныряю,

      Держусь за водоросль рукой,

      Ничьих я слов не повторяю

      И не пленюсь ничьей тоской…

      А ты, мой дальний, неужели

      Стал бледен и печально-нем?

      Что слышу?