Шестое небо. Борис Козлов

ости своей посреди глубокой тревожной дрёмы, что приносил ветерок из-под запертых калиток, из-за каждых ворот. Он даже напряг слух, и почудилось ему чужое сонное бормотание и кряхтенье, какое бывает утром от деревянной ноющей спины за минуту до дребезжания на тумбочке.

      Тыщу лет назад, бывало, просыпался он в таком же старом доме, где цокали ходики в прихожей, и отсчитывал последние секунды тишины, пока стрелка будильника “Севани” перебегала циферблат частыми короткими шажками; потом случался щелчок и грохот, громче и противнее которого он в жизни не слыхал.

      Нужные ему ворота, конечно, тоже были заперты. Поверх зелёной краски кто-то старательный написал ровными буквами «Рыбачий тупик, 6. База отдыха “Небо”».

      Сначала он потоптался в раздумье, потом подёргал ворота, ответившие злым несмазанным скрипом. В будке с мутными стёклами, казавшейся заброшенной, произошло грузное шевеление и кашель.

      – А? – спросил его заспанный бородатый мужик, наполовину высунувшись из сторожки.

      – Я, – замялся он, не зная как определить свой вновь обретённый статус, – прибыл тут, отдыхающий я…

      Сказал и поразился слову. “Отдыхающий… ну и ну”.

      Сторож, кажется, не удивился, вышел из будки, не спеша оглядел гостя.

      – Новенький, значит… Откуда сам, с автобуса небось?

      – Да нет, с поезда.

      – С поезда? – мужик задумчиво почесал затылок. – Щас, с разнарядкой сверюсь.

      Шевеля губами, сторож долго изучал мятую бумажку.

      – Рановато ты. А ещё двое где замешкались?

      Он пожал плечами.

      – Не знаю. На станции, может.

      – Да и ладно, не парься. Знакомиться давай. Как, говоришь, тебя кличут?

      – Каганер я.

      Сторож усмехнулся и покачал головой, поводил пальцем по бумажке.

      – Ка-гаа-нер, ага, нашёл. Из иудеев, значит?

      “Начинается”, – подумал он с тоской.

      – Это что-то меняет?

      – Не так чтобы особо, просто интересуюсь. Анекдоты у вас смешные. Расскажешь при случае?

      – Да не по этой я части, если честно…

      – Жаль. Ну, что, пойдём, Юрий Львович, покажу территорию.

      Сторож достал из кармана увесистую связку ключей, прогулялся по ней пальцами, выбрал самый большой.

      – Добро пожаловать на “Небо”, – хохотнул он, провернул ключ, толкнул тяжёлые створки, – проходи.

      Каганер сглотнул пересохшим горлом и вошёл. Ворота с лязгом захлопнулись.

      – Извините, не знаю как к вам обращаться…

      – Семён Ионович я, – ответил сторож, – но ты будь как все, без церемоний, – Ионыч, и ладно.

      – Очень приятно, – неуверенно произнёс Каганер, – спасибо, Ионыч.

      – Да не за что. Ты, Юрий Львович, главное, не робей, к раскладу здешнему привыкнешь быстро. У нас тут хорошо, тихо, покойно, лиман опять же, а главное, люди все как на подбор, славные, умиротворённые. Ну, а если… – он поманил Каганера пальцем и зашептал: – Если кошки заскребут там или что другое, ты обращайся, у Ионыча средство имеется, проверенное. Понял, да?

      – Кажется, понял…

      – Какой-то ты, Юрий Львович, в себе неуверенный. Ты по профессии кто? Не учёный часом? Есть у нас парочка – замысловатые господа, люблю с ними поспорить, когда время есть.

      –Да нет, я по другой части… Разным занимался, долго рассказывать.

      – Ну, как знаешь, потом так потом.

      Они шли по асфальтированной дорожке между деревьями, и Каганер подмечал вокруг запущенную растресканность, едва прикрытую сиротского пошиба опрятностью и частыми мазками свежей краски. База отдыха “Небо” производила впечатление среднее между провинциальной больницей и гарнизоном, наскоро подчищенным к приезду начальства.

      – А где все? – спросил Каганер, тревожно приглядываясь к домикам с верандами.

      За всё время пути, а протопали они изрядно, ни души не встретилось им навстречу.

      – Так рано же, – откликнулся Ионыч, – спят. Здешний сон крепкий, скоро узнаешь.

      – Хорошо бы, – прошептал Каганер. Сильнее всего хотелось ему сейчас лечь и забыться, провалиться в простую и понятную темноту.

      – А вот и местные, птахи ранние, гляди, Львович.

      Они остановились, пропуская двух дам, вышедших из ближайшего к ним домика.

      – Здорово, девушки, – воскликнул сторож, – на лиман, купаться? Утренняя водичка наилучшая, молоко, а не водичка.

      Дамы, в одинаковых ситцевых халатах, со свёрнутыми полотенцами, остановились, с интересом разглядывая Каганера.

      – Добренькое утро, Ионыч, – сказала одна из дам, – не познакомите с новеньким?

      – А вы, девушки, в кино нынче приходите, там и познакомитесь.

      – Непременно придём, правда, Ир?

      Та лишь хихикнула и помахала Каганеру рукой. “Девушки” удалились, синхронно покачивая бёдрами. “Наконец-то