Паутина. Алексей Калугин

пахнут сырая кора, прелая трава, рыбья чешуя… И была еще какая-то странная, тонкая, едва различимая примесь, не то медовая, не то хвойная.

      Мой невидимый спутник не издавал ни звука. Я даже его дыхания не мог услышать, как ни вслушивался. Но каким-то образом я чувствовал, что он здесь, рядом. Я протянул руку в его сторону и коснулся ладонью, кажется, предплечья. Кожа у него была очень гладкая, упругая и, может быть, мне только так показалось, прохладная. Незнакомец тут же отдернул руку.

      Поскольку заняться было нечем, я принялся крутить фонарь. Просто так, наудачу, сворачивал и снова наворачивал детали с резьбой, рассчитывая, что фонарь вдруг сам собой загорится. Так оно и случилось. Я пару раз повернул переднюю прозрачную крышку с встроенной в нее лампочкой, и та внезапно вспыхнула. Мои глаза уже настолько привыкли к темноте, что свет фонаря ослепил меня. Потребовалось какое-то время для того, чтобы я вновь обрел способность видеть при свете. И первым делом я, естественно, посмотрел на того, кто сидел на дереве рядом со мной.

      Ну, знаете, я долго этого не забуду!

      На расстоянии вытянутой руки от меня на толстом суку сидело существо, которое ну никак нельзя было назвать человеком! Хотя у него так же, как и у нас, были две руки, две ноги и одна голова. Но кожа у него была очень темная. При свете фонаря я не смог точно распознать ее цвет – шоколадный, а может быть, темно-болотный. И была она очень гладкая, будто синтетическая. Или смазанная тонким, почти незаметным слоем жира. Оно сидело на суку, не свесив ноги вниз, а поптичьи поджав их под себя, опираясь о ветку широкими разлапистыми ступнями. Руки у него были очень тонкие, с выступающими локтевыми суставами и большими кистями. Голова – большая, круглая, без волос. Ушей почти не было видно – они словно приросли к черепу. Нос расплющенный, с вывернутыми наверх ноздрями, прикрытыми кожистыми перепонками. Рот большой, тонкогубый. И такие же большие, круглые, навыкате глаза. Из одежды на нем был только широкий пояс с набедренной повязкой. На поясе висел кожаный чехол. А в левой руке оно держало тонкую, черную, абсолютно прямую палку, с метр длиной.

      Существо сидело неподвижно и испуганно таращилось на меня своими огромными глазами. Оно было как будто загипнотизировано светом фонаря. Я сделал ему жест, что не нужно, мол, бояться. Но оно никак не отреагировало. Тогда я стянул с шеи шемаг и накинул его на фонарь. Свет стал приглушенный, рассеянный. Но его было достаточно, чтобы рассмотреть, что происходит вокруг. А мой сосед по дереву, вытащивший меня из воды, сразу оживился, заворочался и недовольно засопел. Он даже пару раз ткнул тонким пальцем в фонарь, который я держал в руке. Похоже было, что свет не особенно ему нравится. Но при этом он не издал ни звука.

      Поскольку, несмотря на явное недовольство, мой приятель не проявлял никаких признаков агрессивности, я решил осмотреться. Мы сидели на дереве с толстым кривым стволом, будто скрученным какой-то жуткой древесной болезнью. Как я и предполагал, дерево росло прямо из воды, до которой оказалось около трех метров.