Волчий билет. Лев Геннадьевич Тахтаров

со всеми. А в этом деле это было самое главное. Ведь предстоял аукцион. То есть можно было выкупить рынок у государства недорого, с первого шага, а можно и в несколько раз дороже, если другие претенденты начнут бодаться. С Саидом и Павловым, Пал Палычем, такое у него интересное имя было, Хохол вроде бы договорился, а вот с блатными не удалось. Воры, через Калача, конкретно сказали – рынок будет наш, так или иначе. Встречаться отказались, предложили отступные. Сумма была неплохая, с учетом того, что деньги эти приплывали даром, но Игорь посчитал ее смешной. Только тогда я осознал масштабы. Ладно, решил тогда Игорь, будем решать.

      Как он думал тогда решить этот Гордиев узел я не знаю, может он и сам еще не знал, но они опередили его. Так мы думали до сих пор. А теперь загадка…

      6.

      План 2.

      Долго мы еще спорили и обсуждали с Филом, кто мог убить Хохла. Он настаивал на Саиде, я не верил. В Павлова не верили мы оба, слишком он был трусоват для этого. Я предполагал, что когда дело будет к аукциону, появится еще кто-то третий, а то еще и четвертый, пятый, вот к ним-то и нужно будет присмотреться. Опять же, кто пойдет на аукцион без серьезной поддержки с улицы? Да он может быть убитым на следующий же день, с утра, как только сунет свой нос на улицу, причем одновременно тремя разными пулями трех разных киллеров, не знающих друг о друге.

      Потом Фил решил, что без бутылки не разобраться, отправил кого-то за водкой и закуской, и мы перебрались в общий зал, к пацанам. Кроме всех своих, там было пару молодых, стремящихся затесаться в это общество, но Фил сразу их отправил, типа у нас собрание, а вы еще молоды. Началось застолье, где мы с Филом сидели рядом, пили и закусывали, и продолжали кидать свои версии, но уже во всеобщем обсуждении. Мы уже прилично накидались, того и другого, как вдруг я предложил нечто оригинальное.

      – Смотрите, – сказал я, – Ведь мертвого Хохла никто не видел, кроме убийцы, или убийц, допустим, пойти на Хохла в одиночку рискованное занятие. А если мы объявим, что он выжил, и лечится, скажем, где-нибудь в Германии? И посмотрим, для начала, как себя поведут тот же Саид или Павлов? Вдруг, они себя проявят как-нибудь?

      Повисла тишина, все обдумывали услышанное.

      – И ворам, московским, передать, якобы от него, что осознал, мол, согласен на отступные, – добавил я еще одну идею, – Если заплатят, значит, не их рук дело. Они же не дураки платить трупу.

      – Ну Игорь, ну голова, – первым сказал Фил, – Все Игорехи такие башковитые? Нужно будет сына так назвать, чтобы наверняка не дурак был. Я и так хотел, в честь Хохла, а теперь и вовсе сомнений нет. А ты, Капуста, что молчишь? – Обратился он к Игорю Капустину, – Подкинь-ка нам пару идей, ты же тоже Игореха…

      Капустин был, пожалуй, самый здоровый из всех борцов, супертяж, килограмм сто двадцать, не меньше. Но подкинуть он мог разве что человека, легко, а вот идею он мог подкинуть только, что пора бы поесть, или выпить.

      – За такую мысль можно и выпить, – протянул он стопку, подтвердив мои мысли о нем.

      Но