Матани. Артур Каджар

не отставала она.

      – В спортивный костюм, а в чем дело вообще? – снова рассердился я.

      Сестра разочарованно вздохнула:

      – Выходит, ты не лунатик?

      Я громко рассмеялся, затем, спохватившись, приглушил голос:

      – К твоему сожалению, нет. Так ты поэтому полотенце мокрое постелила?

      Она покивала с очень серьезным видом:

      – Ага, моя подружка говорит, что в пионерском лагере были лунатики, они просыпались по ночам и ходили по крышам, а потом ничего не помнили. И их нельзя будить, только если постелить мокрое полотенце, чтобы они сами проснулись.

      – И что, она сама их видела?

      – Их все видели, и она бы могла, если бы захотела, но только она побоялась, трусиха, в общем. А я вот вообще не боюсь.

      – Ну ладно, хватит, давай спать.

      – Давай. Все-таки жалко, что ты не лунатик, я бы всем рассказала. А ты куда ходил?

      – А вот это тебя не касается, – сказал я.

      – Нет, скажи, скажи, скажи…

      Я раскрыл пошире глаза и, протянув к ней руки, стал зловеще шептать:

      – А я ходи-и-ил по кры-ы-ышам!

      В первую секунду мне удалось ее напугать, затем она засмеялась и заехала мне подушкой по голове:

      – Ну и дурак!

      Несмотря на бессонную ночь, утром я проснулся в обычное время в предвкушении необыкновенного дня и растолкал сонную сестренку. В школе я не мог дождаться, когда окончатся уроки и настанет время идти на скрипку. Впервые мне не терпелось побыстрее оказаться в музыкальной школе.

      Я, Марсель и Алена стояли рядышком и настраивали струну ля, пока Раиса Аркадьевна, нахмурившись, брала на фортепиано эту ноту. Мы настроили свои скрипки, и поначалу все шло гладко, точнее, по обычному сценарию – Марсель отмучался и получил свой подзатыльник, Раиса Аркадьевна села за пианино и взяла первые аккорды, а Алена встала рядом, держа скрипку наготове и готовясь начать в нужный момент.

      Они должны были вместе сыграть какую-то веселую пьеску из «Хрестоматии по скрипке», и Алена довольно бойко начала свое вступление. В то время как Марсель откровенно скучал и поглядывал в окно, я не сводил глаз с учительницы, предвкушая дальнейший ход событий. Для начала она, не открывая глаз, просто слегка поджала губы. Ничего не замечающая Алена увлеченно продолжала, как обычно артистично покачиваясь во время игры влево-вправо. Когда диссонанс от игры стал уже явственно резать ухо, Раиса Аркадьевна открыла глаза и прекратила играть, Алена последовала ее примеру, и они уставились друг на друга.

      – Так, – сказала учительница, – давай-ка начнем сначала, соберись.

      Алена прошла красными пятнами, Марсель хмыкнул и стал проявлять интерес к происходящему.

      Раиса Аркадьевна снова начала вступление, но при первых же звуках Аленкиной скрипки остановилась:

      – Попробуй-ка взять повыше!

      Новая попытка не привнесла гармонии в игру, и им пришлось вновь начинать сначала. Теперь учительница сама попробовала на пианино менять тональность по ходу игры, нервно беря аккорды, но опять-таки