Кресло на чердаке. Наталья Александрова

нам пора домой! – тут же заторопилась Надежда, и Рози с готовностью устремилась вперед, так что Надежда Николаевна едва за ней поспевала.

      Красный микроавтобус подъехал к воротам. Плотный коренастый брюнет лет пятидесяти, сидевший рядом с водителем, повернулся к пассажирам и проговорил:

      – Змиетдинов, что сидишь? Открой ворота!

      Маленький черноглазый мужичонка в приплюснутой кепке выкатился из автобуса, подбежал к воротам и распахнул их. Микроавтобус, подпрыгивая на ухабах, вкатился на заросший сорняками участок и остановился. Коренастый тип с важным видом выбрался из него, огляделся и произнес:

      – Змиетдинов, что стоишь? Выгружай инстрУменты… Вот сюда выгружай!

      – Сюда, Вахраб Нахрабович? – переспросил маленький шустрый Змиетдинов.

      – Ты что, Змиетдинов, глухой? И слепой в придачу? Я же тебе показал – сюда!

      – А тут, Вахраб Нахрабович, доски какие-то навалены.

      Действительно, на земле возле дома была свалена груда полусгнивших досок.

      – Может быть, рядом инструменты сложить?

      – Я сказал – тут, значит – тут! А мусор этот в сторонку перекидай! Совсем, понимаешь, работать не хотят!

      – Я хочу, Вахраб Нахрабович! Я сию минуту…

      Начальник с важным видом прошелся вдоль нежилого дома, заложил руки за спину и запрокинул голову.

      Маленький Змиетдинов засуетился вокруг груды досок, как муравей вокруг кучки опавшей хвои. Доски одна за другой перемещались в сторону, укладываясь в аккуратный штабель. Вдруг Змиетдинов замер, лицо его вытянулось и побледнело, темные глаза потемнели еще больше из-за расширившихся зрачков.

      – Что стоишь, Змиетдинов?! – прикрикнул на него начальник. – Обеденный перерыв еще не скоро! Ну, работнички! Только и знают, что бездельничать!

      – Вахраб Нахрабович… – пролепетал рабочий едва слышно, и от испуга перешел на родной язык.

      – Что ты там лепечешь, Змиетдинов? Сколько раз тебе говорил – только по-русски, если хочешь у меня работать!

      – Вахраб Нахрабович, тут…

      – Что ты все повторяешь – Вахраб Нахрабович, Вахраб Нахрабович? Я уже пятьдесят лет Вахраб Нахрабович! Говори толком, что там у тебя случилось?

      – Вахраб Нахрабович, посмотрите сами… я такого по-русски даже сказать не могу… я таких слов на русском языке не знаю…

      – А я тебе сколько раз говорил – запишись на курсы!

      – Я записался, а только на курсах таким словам тоже не учили… это такие слова…

      – Ну, что там? – начальник подошел к остаткам груды, возле которой стоял несчастный понурившийся Змиетдинов.

      Из-под гнилых досок торчали ноги. Мужские ноги в грязных коричневых ботинках и коричневых же, мятых и перепачканных землей брюках.

      – Ты что устроил, Змиетдинов? – тихо, но грозно произнес начальник. – Ты во что меня втянул?

      – Я… ничего… я… ни при чем… вы велели мне эту кучу перекидать – я и перекидывал…

      – Вы велели! – передразнил